тебе друзья родителей красную дорожку от вокзала в вуз раскатают. А кто нам с Иркой поможет?

– Не знаю, – прошептала Нечаева.

Светлова рассмеялась.

– Ты. Просто попросишь за нас своих благодетелей. Я хочу поступить в художественный институт, у меня огромный талант, а Ирке надо в кинематографический – артисткам много платят. А еще квартиры, которые мы от государства после выпуска получим, необходимо будет на столичные поменять. Пусть приятели твоих родителей этим займутся, у них связей полно, они знаменитости.

Нечаева попыталась вернуть Светлову с небес на землю.

– Друзья мамы и папы – хорошие люди, но не могут пронести абитуриентку в зубах через вступительные экзамены. Решение-то остается за приемной комиссией. И вовсе они не звезды всероссийского масштаба, в Москве их никто не знает.

– Отлично, тогда все про тебя правду узнают, – с угрозой пообещала собеседница.

– Ладно-ладно, – согласилась Майя, – я побеседую с подругой мамы, она часто в столицу ездит, в сериалах снимается.

– Правильно, – похвалила Оля. – Видишь, стоит подумать, и выход находится.

– Но я не могу гарантировать, что получится как ты хочешь, – предупредила королева интерната.

– А ты постарайся, – вкрадчиво произнесла юная шантажистка, – в противном случае весь мир узнает, что ты сделала. Очутишься в тюрьме. У нас есть доказательство. Оно закопано, но ведь можно его и отрыть.

– Ты этого не сделаешь, – пролепетала Майя. – Нет, нет… ты не можешь…

И тут вдруг раздался другой голос. Рая чуть не вскрикнула, поняв, что в палате, кроме Ольги, присутствует до сих пор молчавшая Ирина.

– Что может помешать нам достать спрятанное? – как всегда, тихо и ровно заговорила Вилкина. – Между прочим, я одна знаю, где оно зарыто.

– Ты наша подруга, помогаешь нам – и мы молчим, – подхватила Оля. – Не помогаешь – ты нам не подруга, и мы заговорим. Все очень просто: или держимся вместе, или разбегаемся. Решать тебе. Ни я, ни Ирка не предатели, но, если мы не друзья, зачем чужую тайну хранить? Ира, пошли.

Раздался скрип. Рая поняла, что шантажистки собрались уходить, и метнулась за портьеру. Послышались быстрые шаги, Оля и Ирина убежали. Раечка постояла немного в тишине, услышала совершенно отчаянный, безнадежный плач Майи и ушла, так и не зайдя в палату.

– Вы не узнали, что совершила Майя? – уточнил я.

Рая опять прищурилась.

– Нет. Долго терялась в догадках, но ни до чего не додумалась. Одно только поняла: Ира совсем не такая, какой кажется. Ее многие считали дурой из-за ее вечной глуповатой улыбки. Вилкина плохо училась, в школе забивалась на последнюю парту, у доски отвечала ужасно. Вызовет ее учительница, Ирка сгорбится, идет – ногами шаркает, встанет – мямлит, краснеет. Но я к ней после того подслушанного разговора в лазарете присматриваться начала и поняла: Вилкина – талантливая актриса, перед всеми разное изображает. В школе она туповатая, но старательная, учителям это нравится, и они ей тройки ставят из жалости. Перед Марией Алексеевной сиротку выдает, чувствительную, эмоциональную, честную до идиотизма. Для ребят Вилкина дурында, такую обижать грех. Но на самом деле она другая. Какая? Да никто не знает. Хитрая Ирка, актриса получше Нечаевой, правильно Майя заметила. Вижу часто Майю в сериалах, она популярной стала. У нее охрана есть, секьюрити теперь Ольгу с Иркой к Нечаевой не подпускают, потеряли шантажистки возможность над ней издеваться. Хотите еще чаю?

– Нет, – отказался я, – благодарствуйте. Вы, как я понял, не поддерживаете отношений с Ольгой и Ириной?

– Даже не знала, что Вилкина перебралась в Москву, – заверила Рая. – Столкнулась с ней случайно на улице и удивилась. Признаюсь, очень неприятно стало от того, что поняла: у Ирки дела нормально идут. Квартира в хорошем доме, сама вся расфуфыренная… Ну да, явно шлюха, но деньги имеет. Мне бы хотелось, чтобы она была нищая, убогая бомжиха. Злая я, да?

Я не отреагировал на вопрос Форткиной.

– Вы можете ошибаться, вероятно, Ирина приходила к кому-то в гости.

Раиса поджала губы.

– Я работаю с одеждой, поняла, сколько Вилкина за наряд отсчитала. Прикид вульгарный, такой проститутки предпочитают, но дорогой. Я шла к клиентке Анне Раскиной. У нас в торговом центре есть услуга личного шопера. Если заказчик не может или не хочет в магазине показываться, я ему привожу вещи, он их дома отбирает. Аня хорошо зарабатывает, но квартиру пока в Москве не купила, ее пустила пожить на время своего отсутствия подруга, которая уехала работать за границу. Раскиной повезло, приятельница с нее денег за аренду не берет, надо только коммуналку оплачивать. До недавнего времени Анюта от счастья сияла, но в последний раз, когда я к ней зашла, она грустная сидела, рассказала, что в апартаментах наверху, долго пустовавших, поселилась девица, которая постоянно устраивает вечеринки. До утра гремит музыка, гости орут, пляшут – в общем, ни сна, ни покоя. Раскина пару раз ходила к соседке, но та дверь не открывала, на звонки не реагировала. Аня пожаловалась управляющему, но он заюлил: «Госпожа Раскина, вы в нашем доме гостья Веры Гришиной, то есть здесь на птичьих правах, договор о найме жилья мне не показали. Вера Матвеевна объяснила, что вы не съемщик, а близкий ей человек, который за апартаментами присматривает. Я не против, желание владельца для меня закон. Но вы-то не хозяйка. Лофт над вами приобрела дочь очень богатого человека, олигарха. Она имеет право жить так, как хочет». Отлично он Анну опустил, Раскина как грязи