Вынув телефон, я показал его Николетте.

– Тут нет ни слова о собаке.

Маменька глянула на экран и обозлилась еще сильнее.

– Я напечатала про собаку, не знаю, куда подевались эти слова! Неужели ты из текста не понял, что речь идет о моем обожаемом мальчике? Там перечислены только песиковы аксессуары!

Я стал оправдываться:

– Обувь и пуловеры носят люди, расческами и витаминами тоже они пользуются.

– А шампунь? – возмутилась маменька.

– Он для ослов. Но, согласись, собачонка не ишак, – весьма логично возразил я. – Подумал, что ты решила голову вымыть.

Николетта прищурила правый глаз, наклонила голову… Я струхнул. Ох, я слишком хорошо знаю, что сейчас последует!

– Значит, я серое, жирное, длинноухое, упрямое, азиатское животное? – процедила Николетта.

– И в мыслях этого не держал, – заблеял я.

– Ты сообщил, что шампунем пользуются вьючные особи, и передал его мне. Следовательно, ты считаешь меня ишачихой, – выстроила логическую цепочку Николетта.

Я глупо заулыбался и стал судорожно подыскивать фразы, которые вернут маменьке мирное расположение духа. Но та неожиданно схватила жестяную банку и завертела ею перед носом обескураженного сына.

– А это как понимать?

– Я всего лишь выполнил твое пожелание, – залебезил я, – приобрел деликатес «Паштет из печени слонов».

– Впервые слышу про патэ из животного с хоботом! – выпалила матушка.

Я уже не первый раз за сегодняшний день растерялся.

– Но он указан в списке.

Николетта вздернула подбородок.

– Борис! Консервы Брутика сюда!

Батлер, отчаянно стуча «клеткой», метнулся в коридор, принес небольшую банку и подал ее мне.

– Читай этикетку! – потребовала матушка.

– «Элитный корм для животных. Паштет из печени, фирма Слонов», – озвучил я.

– В последнем слове ударение на первое «о», – подсказал батлер. – Думаю, это фамилия владельца.

Я сглотнул слюну.

– Николетта! Ты написала: «Паштет из печени слонов». Там не было знаков препинания, отсутствовало слово «фирма», нет заглавной буквы. Вот мне и пришлось…

Слова про мастера с этикетками и деликатес из сои я догадался опустить. Маменька вытянула вперед руку… я попятился… И тут раздался звонок в дверь. Борис, гремя сооружением на ноге, пошагал в прихожую.

– Только ты мог решить, что я ишачка, способная сожрать печень слона, – зашипела маменька.

Но была вынуждена замолчать, потому что в комнату, отпихнув едва сохранявшего вертикальное положение несчастного батлера, ворвалась Кока и жадно спросила:

– Ника, вы с Вольдемаром разошлись?

– Чушь! – отрезала Николетта. – У нас ремонт, выкладываем стены перламутром.

– А?а?а… – разочарованно протянула заклятая подружка. – Ооо! Какие кроссовочки! И свиншотик!

– Вава купил, – сердито бросила маменька.

Кока помахала мне рукой.

– Привет, котик, не заметила тебя сразу. Ах как ты вырос! Уже не мальчик, давно пора жениться. Ники, у малыша прекрасный вкус! В такой обуви и таких пуловерах весь Милан на Неделе моды шагал. Ооо! Шампунь для ослов! После него волосы делаются роскошными. Что в банке? «Паштет из печени слонов»? Ммм… Я не прочь попробовать. Вава, ты умеешь делать сюрпризы. Иди сюда, мой зайчик, я тебя поцелую! Чмок, чмок, чмок… Красавчик! Когда позовешь Коку на свадебку?

– Борис, сделайте нам канапе с паштетом, – потребовала Николетта. – И подайте к ним коньяк. У Вавы всегда есть в кабинете бутылка. Надену-ка я свитерок, из окна дует…

Маменька схватилась за пуловер и одновременно сбросила туфли. Я сообразил, что сейчас она станет примерять жуткие кроссовки, попятился в коридор, одним прыжком преодолел расстояние до своей спальни, застегнул сумку, схватил ее и помчался на вокзал.