— Ты хочешь, чтобы они напали на тебя прямо на сцене? — спросил Кайл.

— Это будет захватывающим зрелищем, — сказал Саймон с большей бравадой, чем он действительно ощущал. Мысль об очередном нападении была чуть ли не больше, чем он мог выдержать, даже если он и не опасался за свою личную безопасность. Он не был уверен, сможет ли снова смотреть, как Метка Каина делает свою работу.

Джейс покачал головой.

— Они не нападают публично. Они подождут окончания шоу. И мы будем там, чтобы разобраться с ними.

Кайл покачал головой.

— Не знаю…

Они спорили снова и снова, Джейс и Саймон на одной стороне спора, а Кайл на другой. Саймон чувствовал себя немного виноватым. Знай Кайл о метке, убедить его было бы гораздо проще. В итоге он уступил под давлением и неохотно согласился с тем, что он продолжал называть «глупым планом».

— Но, — сказал он, в итоге, поднимаясь на ноги и смахивая крошки от рогалика с футболки, — я делаю это, только потому, что осознаю, что вы двое поступите так в любом случае, одобряю я это или нет. Так что с таким же успехом я могу присутствовать там, — он взглянул на Саймона. — Кто бы мог подумать, что защитить тебя от самого себя будет так трудно?

— Я мог бы сказать тебе это, — сказал Джейс, пока Кайл набросил куртку и направился к двери. Он сказал им, что ему нужно было на работу. Оказалось, он действительно был курьером; Волки-Защитники, несмотря на опасное имя, не особо хорошо платили. Дверь закрылась за ним, и Джейс повернулся к Саймону.

— Значит, концерт в девять, так? Что мы делаем с остальной частью дня?

— Мы? — Саймон посмотрел на него с недоверием. — Ты вообще собираешься домой?

— Что, ты уже устал от моей компании?

— Можно, я спрошу тебя кое о чем, — сказал Саймон. — Ты считаешь, что со мной увлекательно?

— Что это было? — спросил Джейс. — Прости, мне кажется, я заснул на секунду. Продолжай, говори, какие бы увлекательные вещи ты ни рассказывал.

— Перестань, — сказал Саймон. — Прекрати свой сарказм хотя бы на секунду. Ты не ешь, ты не спишь. Знаешь, кто еще ведет себя так же? Клэри. Я не знаю, что между вами двумя происходит, потому что, по правде говоря, она ничего не говорила об этом. Полагаю, что она не хочет говорить об этом. Но довольно очевидно, что вы в ссоре. И если ты собираешься расстаться с ней..

— Расстаться с ней? — уставился на него Джейс. — Ты с ума сошел?

— Если ты продолжишь избегать ее, — сказал Саймон, — она порвет с тобой.

Джейс встал на ноги. Его расслабленное состояние прошло; теперь он был весь напряжен, как крадущаяся кошка. Он подошел к окну и беспокойно отодвинул занавеску; через отверстие на комнату упал свет позднего утра, обесцвечивая цвет его глаз.

— У меня есть причины, из-за которых я так поступаю, — сказал он в итоге.

— Замечательно, — сказал Саймон. — Клэри знает о них?

Джейс ничего не сказал.

— Она только и делает, что любит и доверяет тебе, — сказал Саймон. — Ты должен ей..

— Есть более важные вещи, чем доверие, — сказал Джейс. — Ты считаешь, мне нравится причинять ей боль? Думаешь, мне нравится осознавать, что я злю ее, может, даже заставляю ненавидеть меня? Как ты считаешь, почему я здесь? — он взглянул на Саймона с мрачным гневом в глазах. — Я не могу быть с ней, — сказал он. — А если я не могу быть с нею, для меня действительно не имеет значения, где я. Я с тобой, потому что, по крайней мере, если она будет знать, что я пытался защитить тебя, это может сделать ее счастливой.

— Значит, ты пытаешься сделать ее счастливой, несмотря на то, что она несчастна из-за тебя, прежде всего, — сказал Саймон без особой любезности. — Это кажется противоречащим, не так ли?

— Любовь противоречива, — сказал Джейс, и возвратился к окну.

Клэри уже и забыла, как сильно она ненавидела запах больниц, пока они не вошли в «Бет Израэль». Стерильность, металл, старый кофе и не достаточно хлорки, чтобы скрыть вонь болезни и несчастья. Воспоминание о болезни ее матери, Джослин, лежащей бессознательно и