Там было еще несколько людей — пара бездомных мужчин, спящих на скамейках, завернувшись в спальники или голые одеяла, и несколько человек в зеленой форме дворников, опустошающих мусорные баки. Еще один человек вез тележку по парку, продавая пончики, кофе и разрезанные рогалики. А в центре парка возле большого круглого каменного фонтана стоял Люк. На нем была надета зеленая ветровка на молнии, и он помахал, когда увидел Саймона.

Саймон немного неуверенно помахал в ответ. Он все еще не был уверен, что не ввязался в проблемы. Выражение лица Люка, которое Саймон разглядел, когда приблизился, только усилило ощущения Саймона. Люк выглядел устало и более чем измотанно. Его взгляд, нацелившийся на Саймона, был полон тревоги.

— Саймон, — сказал он. — Спасибо, что пришел.

— Конечно, — Саймону не было холодно, но он все равно сунул руки в карманы куртки, чтобы их занять. — Что-то не так?

— Я не сказал, что что-то не так.

— Ты бы не вытащил мня сюда на рассвете, будь все в порядке. Если это не насчет Клэри, тогда…?

— Вчера в свадебном магазине, — сказал Люк. — Ты спрашивал меня кое о ком. Камилле.

Стая птиц поднялась каркая с соседних деревьев. Саймон вспомнил рифму, которую его мать рассказывала ему о сороках. Нужно было их сосчитать и сказать: Одна для горя, две для радости, три для свадьбы, четыре для рождения; пять для серебра, шесть для золота, семь для тайны, которая никогда не раскрывалась.

— Правильно, — сказал Саймон. Он уже потерял счет птицам, которые там были. Семь, предположил он. Тайна, которая не была раскрыта. Что бы это ни было.

— Ты знаешь о сумеречных охотниках, которые были найдены мертвыми в городе на этой или прошлой неделе, так ведь, — сказал Люк. — Знаешь?

Саймон медленно кивнул. У него было дурное предчувствие, к чему это вело.

— Кажется, Камилла за это ответственна, — сказал Люк. — Я не мог не вспомнить, что именно ты спрашивал о ней. Слышать ее имя уже второй раз за день после того, как годами не знать о нем, было похоже на совпадение.

— Совпадения бывают.

— Бывают, — сказал Люк, — но очень редко. Сегодня вечером Мариза вызовет Рафаэля, чтобы узнать о роли Камиллы во всем этом. Если выходит, что ты знал что-то о Камилле, что у вас была встреча с ней, я не хочу, чтобы ты оставался не в курсе, Саймон.

— Значит, нас таких двое, — голова Саймона снова начала гудеть. Даже у вампиров бывает головная боль? Он не мог вспомнить, когда она была у него в последний раз до событий последних дней. — Я встречался с Камиллой, — сказал он. — Четыре дня назад. Я думал, что меня вызвал Рафаэль, но это оказалась она. Она предложила мне сделку. Если я соглашусь работать на нее, она сделает меня вторым самым главным вампиром в городе.

— Почему она захотела, чтобы ты работал на нее? — тон Люка был нейтральным.

— Она знает о моей метке, — сказал Саймон. — Она сказала, что Рафаэль предал ее, и она может использовать меня, чтобы вернуть власть над кланом. Мне показалось, что она не очень-то любит Рафаэля.

— Это очень любопытно, — сказал Люк. — История, которую я слышал заключается в том, что Камилла взяла неопределенный отпуск от управления кланом приблизительно год назад и сделала Рафаэля свои временным преемником. Если она сама назначила его управлять кланом, почему она решила пойти против него?

Саймон пожал плечами.

— Не знаю. Я сказал тебе все, что сказала она мне.

— Почему ты не рассказывал нам о ней, Саймон? — очень спокойно спросил Люк.

— Она сказала мне не говорить, — Саймон осознал, как глупо это звучало. — Я никогда не встречал вампиров подобно ей до этого, — добавил он. — Только Рафаэля и других из Дюмонта. Сложно объяснить ее поведение. Всему, что она говорила, хотелось поверить. Все, что она просила сделать, хотелось сделать. Я хотел ей понравиться даже при том, что знал, что она просто играет со мной.

Человек с тележкой кофе и пончиками прошел мимо снова. Люк купил кофе и рогалик и сел на край фонтана. Через мгновение Саймон присоединился к нему.

— Человек, который дал мне имя Камиллы назвал ее древней, — сказал Люк. — Я думаю, что она одна из самых старых вампиров в мире. Полагаю, что она заставит большинство людей чувствовать себя ничтожными.

— Она заставила меня почувствовать себя букашкой, — сказал Саймон. — Она пообещала, что, если через пять дней я не соглашусь работать на нее, она никогда не побеспокоит меня вновь. Поэтому, я сказал ей, что подумаю об этом.

— И что? Ты подумал об этом?

— Если она убивает сумеречных охотников, я не хочу иметь с ней никаких дел, — сказал Саймон. — Это я тебе могу точно сказать.