– Раз уж выдалась минутка поболтать, – продолжил Профессор Спасли, когда некий предмет с большим количеством лезвий врезался в стену прямо над головой сборщика налогов, – я все хотел спросить: что это за большой холм, тот, сразу за городом? Весьма примечательная деталь пейзажа.

– А? – явно думая о чем-то другом, переспросил Шесть Благожелательных Ветров.

– Я о большом холме.

– Разговаривать о каких-то там холмах? Сейчас?

– География – мое маленькое хобби.

Чье-то ухо угодило прямо в ухо Шести Благожелательным Ветрам.

– Э-э. Да, конечно… Мы называем его Большим холмом… Эй, ты только посмотри, как он… ну…

– У этого холма удивительно аккуратный вид. Это естественное образование?

– Что? Э-э? О… Не знаю, говорят, он появился несколько тысяч лет назад. Во время ужасной бури. Когда умер первый император. Его… его же сейчас убьют! Убьют! Его!… Как он это сделал?

Неожиданно Шесть Благожелательных Ветров вспомнил, как еще ребенком играл в бакару-сан со своим дедушкой. Старик всегда выигрывал, как бы тщательно Шесть Благожелательных Ветров ни продумывал свою стратегию, в итоге дедушка с самым невинным видом ставил фишку на то самое, решающее поле – и в тот самый момент, когда он, Шесть Ветров, уже готов был воплотить свой гениальный план. Его предок играл в бакару-сан всю свою жизнь. Так же и с этим сражением.

– О небо, – только и смог промолвить Шесть Благожелательных Ветров.

– Это верно, – подтвердил Профессор Спасли. – У них колоссальный опыт выживания. Всю свою жизнь они учились не умирать.

– Но… почему вы здесь? Зачем вы пришли сюда?

– Мы собираемся совершить ограбление, – объяснил Профессор Спасли.

Шесть Благожелательных Ветров глубокомысленно кивнул. Богатство Запретного Города вошло в легенды. Наверное, эти легенды дошли даже до призраков-кровопийц.

– Что же вы ищете? Говорящую Вазу императора Свинь Всуня? – полюбопытствовал он.

– Нет.

– Нефритовую Голову Сун-Цуй-Вчай?

– Нет. Боюсь, твои мысли движутся совершенно не в том направлении.

– Секрет изготовления шелка?

– Упаси боги. Это же все знают – шелк добывают из брюшков шелкопрядов. Нет. Нечто гораздо более драгоценное.

Шесть Благожелательных Ветров пребывал под большим впечатлением, хотя и старался не показывать этого. На ногах устояли только семеро ниндзей, и сейчас Коэн фехтовал с одним из них, одновременно другой рукой скручивая самокрутку.

Профессор Спасли видел, как в глазах толстяка-сборщика налогов медленно проступает оно.

С ним произошло то же самое.

Коэн врывался в жизнь людей, как бродячий астероид в Солнечную систему. И вас непреодолимо тянуло к нему просто потому, что вы знали: второй такой встречи не будет.

Взять, примеру, его самого, Профессора Спасли. Он мирно охотился за ископаемыми (дело происходило во время школьных каникул), когда наткнулся на лагерь данных конкретных ископаемых, прозываемых Ордой. Кстати, повели они себя довольно дружелюбно потому что у него не было ни оружия, ни денег. А в Орду его приняли потому, что он знал вещи, им неведомые. Да, так оно все и случилось.

Решение он принял на месте, не раздумывая. Наверное, в тот день что-то такое витало в воздухе. Внезапно перед ним развернулась вся его прошлая жизнь. Он посмотрел на нее… и не обнаружил ни одного яркого, запоминающегося дня. И вдруг до него дошло: либо он вступает в Орду, либо возвращается в школу, где его в недалеким уже будущем ждут вялое рукопожатие, жидкие аплодисменты и жалкая пенсия.

Но основная причина, разумеется, заключалась в Коэне. Наверное, именно это люди называют харизмой. Коэнова харизма перебивала даже исходящий от него стойкий запах козла, только что обожравшегося переперченной спаржи. Коэн и вел себя как настоящий козел. Людям он хамил. Разговаривая с чужеземцами, использовал некоторые определения, которые Профессор Спасли считал совершенно оскорбительными. Он мог безнаказанно выкрикивать такое, за что любому другому человеку сразу и задаром перерезали бы глотку с помощью самого разнообразного этнического оружия, – а ему все это сходило с рук. Отчасти потому, что чувствовалось: на самом деле в словах его никакой злобы нет, но главным образом потому, что он был, как бы это сказать… короче, Коэн представлял собой ходячую природную стихию.

Коэнова харизма работала на всех без исключения. С троллями (разумеется, в те минуты, когда не дрался с ними) Коэн ладил гораздо лучше, чем те люди, которые искренне считают, что тролли имеют равные со всеми права. Даже воины Орды, все до единого жадные до поножовщины и падкие до кровопролития личности, подпадали под волшебное действие Коэновой харизмы.

Немного пожив бок о бок с героями-варварами, Профессор Спасли увидел также и то, как бесцельна их жизнь. И однажды ночью он завел разговор о колоссальных возможностях, скрывающихся в ариентированной стране по имени Агатовая империя…

В общем, в глазах Шести Благожелательных Ветров загорелся знакомый свет.

– Слушай, а у вас бухгалтер есть? – вдруг спросил он.

– Вообще-то, нет.

– А все награбленное вы проводите как прибыль или как увеличение основного капитала?

– Как-то даже не задумывался об этом. Орда не платит налогов.

– Что? Никому?

– Никому. Самое забавное, деньги у них словно сквозь пальцы утекают. Исчезают бесследно, тратятся на вино, женщин и веселую жизнь. Наверное, именно таким образом все герои плавят налоги.

Раздалось громкое «поп» – это Шесть Благожелательных Ветров ловко откупорил пузырек с чернилами. Он задумчиво пососал кисточку.

– Скорее, это относится к статье расходов, – тоном специалиста возразил он. – Это ведь неотъемлемая часть их работы. Сюда же, разумеется, следует включить расходы на амортизацию оружейного оборудования, спецодежду… Они имеют право по крайней мере на одну новую набедренную повязку в год…

– Думаю, им уже как столетие не выдавали набедренных повязок.

– Ну и, само собой, пенсия.

– А вот об этом лучше не надо. Для них слово «пенсия» грязное ругательство. Однако в каком-то смысле именно из-за этого они сейчас здесь. Это будет их последнее приключение.

– Когда они украдут ту самую вещь, которую ты не хочешь назвать?

– Именно. Но мы будем очень рады, если ты присоединишься к нам. Ты мог бы стать… лущить горох… отрезок узловатой нити… э… бухгалтером-варваром. Ты когда-нибудь совершал убийство?

– Непосредственно – нет. Но я всегда считал, что можно нанести серьезный удар, если правильно выбрать момент для доставки Последнего Предупреждения.

Профессор Спасли просиял.

– О да! – воскликнул он. – Цивилизация!

На ногах оставались лишь двое ниндзей – и то недолго, в одного из них с разгону врезалось инвалидное кресло Хэмиша Стукнутого. Профессор Спасли похлопал сборщика налогов по плечу.

– Прошу прощения, сказал он. – На этой стадии мне придется вмешаться.

Он осторожно приблизился к уцелевшему ниндзе. Тот дико озирался: в шею ему уперлись шесть мечей. Все выглядело так, как будто ниндзя участвует в каком-то довольно энергичном народном танце.

– Доброе утро, – поприветствовал его Профессор Спасли. – Хотелось бы привлечь твое внимание к тому факту, что Чингиз, несмотря на внешность, человек выдающейся честности. Пустую браваду ему понять довольно трудно. Поэтому осмелюсь порекомендовать воздерживаться от фраз типа: «Я скорее погибну, чем предам своего Императора» или «Ну, давай, покажи самое худшее, на что ты способен» – если только в самом деле ты не имеешь это в виду. Если же ты намереваешься попросить о снисхождении, простого взмаха рукой будет достаточно. И очень советую не пытаться кивать.

Молодой человек покосился на Коэна. Тот ответил ободряющей улыбкой.

Затем ниндзя слабо взмахнул рукой.

Мечи отодвинулись. Маздам ударил ниндзю дубинкой по голове.

– Только не надо шуметь, я его не убил, – проворчал он.

– Оу! – Это Малыш Вилли, экспериментируя с цепью для молочения риса, угодил себе по уху. – И как они ухитряются драться такой дрянью?