Для обсуждения свежих новостей Язон пригласил к себе лишь троих. Ведь только они могли быть допущены к столь секретным сведениям – Керк, Мета и Рес.

– Друзья, не исключено, что мы вновь имеем дело с Солвицом, – сказал Язон после того, как все ознакомились с текстом пси-граммы Бервика. – Или с его агентами. Поэтому я очень прошу вас: на всех планетах будьте бдительны, особенно в отношении того, что делается вокруг меня. Со стороны иногда лучше видно. И постарайтесь различать обыкновенные опасности и трудности, без которых невозможно обойтись в космосе, и – специально выстроенные для нас препятствия и ловушки. Если сумеем вовремя понять, кто есть кто, нам будет намного легче.

А на большом обзорном экране уже сиял тем временем ярко-голубой диск очередной землеподобной планеты.

И в ионосфере над ней оказалось далеко не пусто. Местные жители занимались не только радиопередачами и радиопереговорами, но радиоперехватом. Уже это наводило на определенные мысли, а частые вспышки во многих местах на поверхности планеты окончательно подтвердили не слишком оригинальное предположение: ну вот и еще один кандидат на вымирание.

– Как думаешь, – спросил Арчи, с улыбкой прожженного циника обращаясь к Стэну. – Через сколько лет эта голубая сестричка всех цивилизованных миров превратится в очередную Тоску?

– Может, и года не пройдет, – философски заметил Стэн, – а может, они еще и выкарабкаются. Давай-ка попробуем разобраться. Язон, ты согласен? По-моему, от военных скорее получишь информацию, чем от сумасшедших голых девиц.

– Не знаю, не знаю, – усомнился Язон. – Увлечение войной – тоже своего рода сумасшествие.

Неудачный получился намек. Едва ли не все пирряне разом повернулись к нему, рефлекторно поднимая пистолеты.

– Да ладно, бросьте, я не хотел вас обидеть!

И чтобы побыстрее сменить тему, Язон предложил:

– Может, назовем эту планету «Путь-к-тоске»?

Вопрос был, конечно, шуточный. Планета давно имела название. И, слушая радиопереговоры, пирряне довольно быстро узнали его. А заодно и много других полезных сведений.

Раздираемый противоречиями шарик именовали Бипхинией. Но населяли его отнюдь не бипхиники, а бубрики, мемрики, дыдрики и вяврики. По какому принципу население делилось на эти четыре группы, понять не удалось, зато очень скоро стало ясно, что правит всеми враждующими племенами (именно так – всеми одновременно!) один-единственный царь по имени Хомик. То есть это он считал, что правит. В оппозиции к царю стоял неформальный демократический лидер, вождь всех обиженных и замученных – Хаврик, присвоивший сам себе странный, но гордый титул – спикер.

– В переводе со старого английского слово «спикер» означает «тот, кто говорит», – разъяснил Язон.

– Короче, трепло, – Мета дала свой перевод.

Разумеется, спикер Хаврик был уверен, что именно ему подчиняется все население планеты Бипхинии. Однако при внимательном не то что рассмотрении, но даже прослушивании становилось абсолютно ясно: реальной властью в этом безумном мире обладают только полевые командиры, руководящие подразделениями всех четырех сторон. А их многочисленные измученные войною, но ко всему привыкшие отряды в отсутствие четкого централизованного командования вели непрекращающиеся ни днем ни ночью и весьма беспорядочные боевые действия.

– Слушайте, как это может быть? – возмутилась Мета. – Сторон четыре, а лидеров всего два. Или они между собой попарно союзники?

– Ты не поняла, Мета. Они все друг друга ненавидят, – начал терпеливо объяснять Арчи. – И лидеров у них там не два, а сто двадцать два. Просто эти, самые главные, остались, наверно, от каких-то прежних времен. Заметь, они оба не причисляют себя ни к мямрикам, ни к выврикам – ни к кому.

Арчи нарочито путал буквы в названиях враждующих кланов, но эту тонкую шутку, кроме Язона, вряд ли кто еще смог оценить.

– Черт ногу сломит, – проворчала Мета, за последнее время понахватавшаяся древних поговорок от Язона – известного любителя мертвых языков и прочей филологической старины.

– А тебе кто больше нравится? – поинтересовался Стэн. – Мне – бубрики. У них наиболее культурная речь на межъязыке.

– Ну и что? – усмехнулся Язон. – А дыдрики лучше других эсперанто владеют. Значит, они потомки древних имперцев, может, и еще что полезное сохранили от былых знаний.

– Послушайте, нам с ними что, вопросами языкознания заниматься? – сурово осведомился Рес.

– Думаю, нет, – без тени улыбки ответил Керк. – Но придется же с кем-то в переговоры вступить. Вот и выбираем, с кем конкретно.

– А конкретно, я думаю, стоит выходить на контакт непосредственно с царем Хомиком, – сказал Арчи.

– Почему? – удивился Клиф. – Ты же сам сказал, что он тут ничего не решает.

– Ну так нам же не в войне участвовать, а только узнать кое-что, тем более что интересующие нас факты относятся, по понятиям местного населения, к области истории.

– Арчи прав, – поддержал его Язон. – Начинать надо именно с этого.

Однако Арчи следовал в своих рассуждениях формальной логике, и Язон тоже, а на планете Бипхиния как раз с логикой было не все в порядке. Поэтому с самим Хомиком поговорить никому не удалось, а вот в военных действиях поучаствовать как раз пришлось.

Личный референт Хомика категорически отверг любые контакты с инопланетными кораблями.

– Это вмешательство во внутренние дела планеты Бипхинии! – надрывался он в эфире. – И я требую от вас немедленно покинуть орбиту. Иначе мы будем жаловаться в Высший Совет Лиги Миров. Ваше присутствие в такой пугающей близости от нашей ионосферы является нарушением самого первого пункта Генерального соглашения – о праве миров на самоопредение!..

Он кричал еще что-то, но стало уже ясно: в пресс-службе этого царя ни на какие вопросы пришельцев отвечать не станут. Однако весь разговор был, разумеется, перехвачен, записан и прослушан лидером оппозиции. Так что спикер Хаврик очень быстро и самолично вышел на связь с пиррянами. Чего не хочет царь, то обязательно должен сделать спикер, а хорошо это или плохо для планеты в целом – дело десятое. Кто здесь вообще думает о планете? Кому она тут нужна? Хаврик уже готов был бежать навстречу пришельцам с распростертыми объятиями. Однако на вопросы, заданные по радио, реакция была не сильно лучше царской:

– Помилуйте, господа, о чем серьезном я могу говорить в эфире, когда на каждой волне торчат вражьи уши?!

…На этот раз в путь на планету был снаряжен не простой транспортный челнок, а хорошо защищенный и укомплектованный многими видами оружия десантный бот. И команду разведчиков решили усилить группой бойцов, привыкших не столько думать, сколько действовать, а таких среди пиррян долго искать не пришлось. Возглавил эту группу, конечно, Клиф и в предвкушении настоящего дела был бодр и весел необычайно. Встряхивая своими светлыми вихрами, он то и дело повторял:

– Ну уж из этих-то горе-солдат я всю информацию выужу!

Но беда оказалась в том, что горе-солдаты слишком мало знали. Им и не положено было. Информацию вытрясают обычно из офицеров и генералов, а до начальников такого уровня на планете Бипхиния было не очень просто добраться.

Хаврик предложил пиррянскому десанту садиться строго по пеленгу. Однако километрах в трех над землей пирряне безнадежно утратили пеленг, потому что на той же частоте выходило в эфир еще с полдесятка станций и все подавали очень сходные сигналы. Автопилот десантного бота просто сошел с ума, как буриданов осел, перед которым поставили не две, а шесть кормушек. Запоздалый переход на ручной режим слежения уже ничего не мог спасти, тем более что почти в те же секунды официально приглашенный корабль пиррян был дружно обстрелян сразу с нескольких точек зенитно-ракетной артиллерией. Корпус и жизненно важные системы, конечно, не пострадали, но тряхануло неслабо, и поскольку никто не ожидал такого теплого и дружественного приема, не обошлось без синяков и ссадин.