– А скажи, милая, куда подевались все те мужчины, которые жили здесь раньше?

– Они были неверны нам, – ответила юная фея тем же жарким шепотом. – Однажды ночью мы зарезали их и сбросили в море.

Зря она это сказала.

Шепот был достаточно громким, чтобы его услышала Мета. Пиррянка резко повернула голову влево. Перехватила взгляд Язона. Затем так же резко – голову направо. И одними глазами бросила Керку: «Уходим!» И они поднялись одновременно – Керк и Мета.

А Язон наблюдал всю эту сцену, словно во сне. Он смотрел со стороны и как бы издалека. Вот длинный стол, уставленный закусками и кувшинами с вином, вот прекрасные юные танцовщицы, вот веселые пьяненькие пирряне. Вот Керк и Мета, трезвые и злые, а вот он сам – в объятиях какой-то голой дурочки. Кошмар!

Он тоже вскочил, и вдруг оказалось, что он огромен, как межзвездный крейсер, и все это безумное пиршество – где-то далеко внизу, у него под ногами. Человечки там симпатичные и очень-очень миниатюрные. Ему было страшно ступить, ведь он же мог ненароком и придавить кого-то… Но Мета, такая же гигантская, потащила его за руку. Вперед! К дверям! И вот уже он стал крохотным муравьишкой, а там, в зияющем дверном проеме меж высоченных и толстенных, словно два небоскреба, белых колонн стояли злобные великанши со сверкающими саблями наголо, но они вдруг начали падать, падать и со страшным грохотом рассыпаться на куски…

Язон окончательно пришел в себя уже на борту «Арго». Только двоим из десятерых пришлось так плохо: ему и Грифу. Гриф был все-таки еще слишком молод. Пирряне, конечно, взрослели быстрее других народов. Но общую физиологию не обманешь: тинейджер, он и есть тинейджер. Не до конца окрепший организм плюс юношеская неумеренность во всем. Гриф съел и выпил едва ли не больше, чем все остальные, вместе взятые. Ну а Язон… «Что взять с инопланетника?» – развел бы руками любой пиррянин. Однако у самого Язона было другое мнение по этому поводу. Он до поры не торопился его обнародовать: идее требовалось дозреть. Грешил Язон на свою повышенную эмоциональную восприимчивость экстрасенса. А еще – усматривал в подтексте событий целенаправленное выведение из строя конкретно его. Кем направленное? Вот это и был самый главный вопрос, который пока оставался без ответа. Потому и не время еще обсуждать эту тему вслух. Язон сначала попробует вычислить злодея самостоятельно.

А Тека объяснил все случившееся просто. Парочку-другую волшебных плодов он захватил с собой, и вместе с Бруччо они провели уже неторопливое и основательное исследование оных. Сок куромаго содержал, как выяснилось, лошадиную дозу сильнейшего психоделика-галлюциногена лизергиновой группы, биохимически закамуфлированного под безобидное высокомолекулярное соединение.

– Кому ж такое под силу сделать?! – воскликнул пораженный Арчи.

– Природе, эволюции, – спокойно ответил Бруччо.

– Ох, не думаю, не думаю, – усомнился молодой астрофизик, но с опытным биологом спорить не стал.

Что касается социального аспекта, было тут все еще проще. Элесдиянки размножались не по-людски, инициируя деление яйцеклетки с помощью веществ, содержащихся в куромаго, – вот такой партеногенез. («Какое отвратительно длинное и неприятное на вкус слово!» – подумал Язон.) Но мало того, они еще были все поголовно безнадежно больны, отравлены химией и жили только за счет психоделиков. Неудивительно, что в их давно ирреальном мире приступы истерического восторга и нежности ко всему на свете сменялись припадками ненависти, неуправляемого страха и садистского стремления резать и рвать на куски живую плоть.

Клиф в лучших своих традициях предлагал сбросить планетарную бомбу на проклятый город этих наркоманок-лесбиянок.

– Таких надо уничтожать, как вредных насекомых, выжигать, как пиррянскую флору, отстреливать, как шипокрылов! – кипятился он.

– Да нет, Клиф, – ответил ему Керк устало, – даже пиррянскую флору, как выяснилось, лучше пожалеть, а это, брат, люди все-таки. Ты будешь тут бомбами швыряться, а на Комиссии по правам человека в Лиге Миров кто ответит? Тоже ты? Или дедушка Керк поплетется, поджавши хвост? А? Нельзя, брат, людей давить, как насекомых. Нельзя. Тут головой думать надо. Вот и Язон тебе скажет. Правда, Язон?

– А чего тут думать? – высказался Гриф с юношеской торопливостью и максимализмом, не дожидаясь слов Язона. – Людей – эвакуировать, а гадость эту, которой нас пичкали, вывести напрочь, под корень.

– Тоже выход, – задумчиво проговорил Бруччо, – но не все так просто, как тебе кажется, Гриф…

– А главное, – перебил его Стэн бесцеремонно, – нам сейчас совсем не до этого.

– Вот именно! – подхватила Мета. – Веселенькую планетку мы выбрали для первого контакта. Если так и дальше пойдет, рискуем просто не добраться до вожделенной земли Эгриси. Да, а кстати, где карта, которую дали Язону?

– Вот, – показал Стэн на уголок носового платка, торчащий у него из кармана. – После этой куромаги у меня что-то насморк разыгрался, ни одно лекарство не берет. Тека говорит, гипераллергия – противно, но скоро пройдет. А тряпочка для сморкания отличная, мягкая такая…

– Ничего не поняла, – помотала головой Мета.

– Полной липой оказалась твоя карта, – с улыбкой сказал Стэн и чихнул.

На следующей планете земного типа путешественников постигло еще большее разочарование. Цивилизация там была, но раньше. Может, и не очень давно, пожалуй, даже совсем недавно, но какая теперь разница? Живых людей не осталось. Если, конечно, они не перебрались жить в море. Но это вряд ли. А по остаткам погибшей культуры на единственном большом обитаемом острове вырисовывалась нелицеприятная картина гигантской бойни с применением оружия массового поражения. Причем легко было видеть: все аборигены, поубивавшие друг друга, все погибшие от удушья, испепеленные в адском пламени или разорванные в клочья, находились, мягко говоря, не на том уровне развития, чтобы подобное оружие производить. Значит, какие-то мерзавцы, владеющие высокими технологиями, проводили здесь социологический эксперимент или решали сугубо свои задачи, о которых теперь оставалось только догадываться.

Лига Миров запрещала сотрудничество в военной сфере планетам со слишком разным уровнем развития, но практически не успевала со своим флотом повсюду, и такие случаи, к сожалению, были не единичны.

«Вот и еще одну планету потеряло человечество, – думал Язон. – А ведь люди жили здесь, поначалу наверняка добывали что-то, бережно хранили старую технику и знания, труд их был осмыслен и радостен. Откуда что взялось? Злоба, зависть, жестокость, полная деградация и в итоге – гибель».

Такие мысли иногда посещали Язона и мучили его. Он никак не мог найти решения вечной проблемы человечества. В чем причина ненависти людской? Что такое зло? Откуда оно приходит? Может, на эти вопросы и не существует ответов?

– Тоска, – проговорила Мета, в последний раз оглядывая печальное место этого скромненького локального Армагеддона.

– А давайте так и назовем эту планету – Тоска, – предложил Керк.

Так и назвали.

На следующий день Язон получил по спецканалу срочное сообщение от Бервика.

«Нашими специалистами по косвенным данным установлено, что звездолет „Овен“, он же „Ослепительный Винторог“, был построен в весьма далекие времена (порядка нескольких тысяч лет назад, датировка уточняется) непосредственно для готовившейся тогда экспедиции в другую вселенную. С высокой степенью вероятности можно утверждать, что доктор Теодор Солвиц к данному проекту отношения не имел, но на каком-то этапе своей деятельности проявлял большой интерес к пропавшему при неизвестных обстоятельствах звездолету».

Вот и все. Но это было много. Информация Специального Корпуса подтверждала догадку самого Язона. А впрочем, разве Бервик вышел на связь от имени Корпуса? Сказано просто: «нашими специалистами». Скорее уж речь идет о специалистах из Общества Гарантов Стабильности.