не придется за меня краснеть. Честно.

– А если не выберемся?

– Тогда я постараюсь стать хорошей в этом мире. Обещаю.

– Да, если бы ты еще так легко не раздавала свои обещания, – Даниил вздохнул. – Какие у тебя планы?

– Выспаться. А завтра с утра буду придумывать что-нибудь с работой. Не хочу быть в тягость Ульяне Игоревне и бесплатно есть ее хлеб.

– Так, а Злот? Ваша сделка?

– А! – Катерина отмахнулась, улеглась в кровать и натянула на голову одеяло. – Не спрашивай, Даня. Лучше помолись за меня. Я не имею права проигрывать. Не могу отдать Амалии самое важное в своей жизни, самое ценное…

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Начало общения

Прошло полторы недели. В Теппе было тихо и спокойно. Злот не объявлялся, разрушений не добавлял. Неизвестно, гостил ли Правитель все еще во дворце своей сестры или же воротился к себе, в подземный замок, но на людях он пока не показывался, ни в чьи дела не вмешивался, чему его подданные были несказанно рады. Не было дополнительного беспокойства и от стражников Баграса. Большая часть задержанных по подозрению в организации пожара на ткацкой фабрике была отпущена. Зачинщики бунта затаились, а потому в городе, да и на ближайших к нему территориях было все благополучно. Крестьяне и горожане вновь приступили к своим делам.

Катерина после злополучного пари на празднике тоже вела себя тише воды, ниже травы. Во-первых, она пообещала Даниилу, вне зависимости от исхода их со Злотом соревнования, стать очень хорошей. А это требовало от нее огромных усилий. Улыбаться всем деревенским, включая ненавистную Евгению, прогонять из сердца ревность, стараться забыть Родиона и смотреть на него не иначе, как на друга. Во-вторых, молодая женщина искренне хотела отблагодарить Ульяну Игоревну за ее гостеприимство и поэтому была готова выполнить любую работу по хозяйству. Мать Родиона только охала от такой господской щедрости и трудолюбия, и в итоге – в результате различных препирательств и уговоров женщины сошлись на том, что Катерина займется более достойным ее статуса занятием – будет обучать крестьянских детей грамоте и счету.

Так Екатерина вернулась к родной профессии. Собирая с утра в конце улицы мальчишек и девчонок в возрасте от четырех до десяти лет (дети постарше работали в поле со взрослыми), молодая учительница начала преподавание азбуки и математики.

Работать одновременно с детьми разных возрастов было сложно, каждому требовалось индивидуальное задание, к каждому необходим был особый подход. Но такая занятость позволяла отвлечься от невеселых дум и забирала у Екатерины добрую половину ее свободного времени.

– Госпожа Екатерина, госпожа Екатерина, я прочитал! Здесь написано: «Мальчик играет с котенком». Правильно?

– Почти, – учительница улыбнулась, указывая сорванной веточкой на обнаруженную ошибку. – Здесь написано: «Мальчик играл с котенком». Видишь? Окончание у глагола. Прошедшее время. А теперь прочти вот это, – Катерина разровняла нацарапанные на влажном песке буквы, утрамбовала площадку и написала новое предложение. – Справишься? Давай, старайся!

– Госпожа Екатерина, а у меня красивая картина получается? – спросил один из малышей, рисуя что-то на выделенном ему участке песка.