– Пусть вообще катится с моих земель! – вдогонку уходящему Магистру добавил Злот.

Мирон дошел до ограды и оглянулся назад:

– Я хочу извиниться перед Вами, госпожа Екатерина. Я не хотел Вас пугать. И у Вас, госпожа Георгина, прошу прощения за весь этот беспорядок, и безобразное поведение Вашего брата тоже. А ты, Злот, все неправильно понял.

– Иди-иди отсюда! Я как раз тебя понял лучше всех!

Мирон усмехнулся и, не желая больше ничего объяснять, скрылся за оградой парка.

Георгина, как заботливая хозяйка, все еще возмущалась недостойным поведением соседа. Она беспрестанно ахала, глядя на «ужасные ранения» Злота и Екатерины, и поспешила увести их скорее в дом.

– Катя, шишка на лбу у женщины – это вовсе не пустяк! – причитала она, поражаясь мужеству гостьи. – Шишка – это катастрофа для ее внешнего облика и для настроения также! А о твоих ранах, Злот, я и вовсе молчу! Ты разве не чувствуешь, как у тебя из щеки кровь идет?

– Нет, не особо. Ничего серьезного, я полагаю. Мирон зацепил меня своим перстнем, и не более.

– Зацепил перстнем? Да у тебя шрам на лице может остаться от пореза, а тебе все нипочем! А ну, лечиться, оба! – тоном, не терпящим никаких возражений, Георгина приказала занять места на мягких креслах, смочила в холодной воде полотенца и раздала их «потерпевшим». – А ну, прикладывайте их к своим ранам! Немедленно! Я сейчас найду магические камни, и будем вас штопать! … Не понимаю только, – осматривая зал в поисках бело-голубых бусин, ворчала она. – Я допускаю, что Катя могла получить травму по невнимательности. Но ты-то, Злот! Ты-то, брат, зачем полез в драку, как какой-то простолюдин? Не мог Мирона сразу молнией ударить?

– Не мог, видимо, – Злот засмеялся, сам себе задавая тот же вопрос и не находя ответа. – Я в ту секунду запамятовал, что умею колдовать. Вот Мирон-то удивился! Бедняга. Надо бы ему официальную депешу отправить, уведомить, что он на моих землях отныне нежелательная персона. Сунется, подам жалобу Климентию о нарушении им границ.

– Ага. Как бы он сам, Злот, не подал на тебя жалобу за недостойную драку и ослабление его магических сил. Тебе пока никак нельзя гневить Верховного Судью. Неужели ты забыл?

– Отчего же забыл? Помню, – Злот опять засмеялся. – Зато Катюшку от этого нахала спас. Да, Катерина?

– Да, спасибо.

– Я вспомнила! Эти бусины лежат в моей комнате! – Георгина направилась к выходу из гостиной. – Одну минуту, друзья! Я вам их сейчас принесу.

– Злот, – произнесла Екатерина уже в полной тишине. – На самом деле, спасибо тебе. Это не просто слова вежливости, не пустой звук. Я очень ценю то, что ты сделал… Мирон странно себя вел в парке. Его речь была учтивой и правильной, а поведение таким наглым, если не сказать хамским. Я растерялась сначала. Не знала, как на все реагировать, как себя вести. А когда побежала, наткнулась на эту стену. Если бы не ты, я бы, наверно, запаниковала. Я… Мне так приятно, что ты заступился за меня. Никто и никогда раньше за меня не дрался. Это так необычно.

– Нормально! – недовольно пробурчал Даниил. – «Никто и никогда!». Мои усилия, значит, не в счет, да?

«Твои усилия, Даня, меня спасали много раз. Я это ценю. Но Злот сегодня для меня сделал то, что вряд ли осмелился сделать Родька. Я имею в виду моего бывшего Родиона. И мне очень захотелось ему об этом сообщить. Не осуждай меня за мои слова».