– Я? С разными кавалерами, – женщина зарделась от смущения. – Меня многие приглашали. Я ведь была хозяйкой праздника. С Галактионом, например, танцевала. А что?

– А он не страшный и не глупый, по женским меркам?

– Конечно, нет! Он – душка!

– Прекрасно, Георгина. Скажешь Злоту, что за Катериной ухлестывает Галактион.

– Но…

– И можешь даже пустить слезу, демонстрируя, как тебе обидно, что у тебя из-под носа увели кавалера. Это будет правдоподобно. Злот непременно должен ревновать Катерину для укрепления чувств. Если ты, конечно, не решила уступить свое место Присцилле.

– Ладно, Кириак, я постараюсь, – Георгина страдальчески вздохнула. – Мечта того стоит.

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

Драка

Шанс постараться и воплотить в жизнь новый план Кириака выпал Георгине довольно скоро, уже в тот же день. Катерина, отдохнув после ночной прогулки и пообедав, спустилась в сад – подышать воздухом. А Злот, в предвкушении нового свидания, поторопился во дворец своей сестры.

– Георгина! Приветик! Великолепно выглядишь! Как дела? Как настроение?

– Не такое беззаботное, как у тебя, Злот. Вот, занимаюсь управленческими делами. Был начальник стражи. Информация о том, что поджоги спланировала Присцилла, подтвердилась. Но доказать мы ничего не сможем. Она организовала все так, будто и сама идея исходила от наших подданных. А Присцилла им лишь сочувствовала, ящерица двуликая!

– Хм. А поджигателей нашли?

– Нет. Об этом сейчас уже и не дознаться. Рабочие расползлись по городу, как насекомые. Только и смотрят, где бы и что бы украсть. А бунтовщики, по просьбе Присциллы, опять поджог замышляют. На этот раз они намерены разорить лавку ремесленников. Стража взяла под наблюдение несколько ненадежных человек, но что из этого выйдет – неизвестно. Будут ли они еще пытаться поджигать?

– Значит, нет смысла переживать раньше времени, – Злот не увидел больших поводов для беспокойства. – Если откажутся от своей преступной затеи – хорошо. А решатся на поджог, пусть стража их ловит. Как поймают – казним. Я надеюсь, другим неповадно будет! И улыбнись, прошу тебя, сестренка. Женщине нельзя так много заниматься делами. Ты ведь не хочешь, чтобы у тебя появились морщинки?

– Тьфу на тебя! – Георгина бросилась к зеркалу, разглаживая руками кожу на лице и шее.

– А что Катюша? Неужели до сих пор спит?

– Вряд ли, – женщина опять надулась, приготавливаясь разыгрывать спектакль. – Позови слуг, поинтересуйся. Я ей не нянька.

– Вы что – поссорились с ней?

– Нет, – Георгина отвернулась от брата, высоко поднимая голову. Внешне это выглядело так, будто она пожелала спрятать свои слезы,