Он наблюдает за мной, как хищник из западни. Его пальцы постепенно увеличивают натиск на мою плоть, вниз-вверх по бедру и каждый раз касаются моего удовольствия. Я чувствую, как он задевает за ткань трусиков. Вот, говорю себе, сейчас это случится, сейчас он сделает кошачий бросок и овладеет мною… но нет. На пике возбуждения Леонардо убирает руки с моей ноги, словно обжегшись, поднимается и вытирает тряпкой руки от сока алоэ.
– А теперь отдохни. Я приготовлю ужин, – говорит мне. И удаляется, почти не глядя на меня.
Поужинав неторопливо, до наступления темноты мы сидим на террасе, попивая вкуснейший ликер из граната, приготовленный Ниной. У него насыщенный аромат, необычный на первый взгляд вкус, который притязает на то, чтобы завоевать тебя. Как это сделал Леонардо со мной. Мысли сразу же возвращаются к тому гранату, который он позволил мне познать, во всех смыслах этого слова, в Венеции, осенним днем. Тот день теперь представляется мне таким далеким. Видимо, именно тогда я начала, не отдавая себе в этом отчета, страстно желать его.
Леонардо тем временем зажег сигарету и сделал первую затяжку. Выпустил дым на протяжном выдохе, окрашивая воздух тающим белым облаком, которое растворяется при лунном свете. И этим горячим паром он словно бросает вызов вулкану – душе острова.
Очень жарко, это та самая жара, которая пробуждает чувства и воспламеняет страсть. Обычная пара сейчас уже, наверное, давно занималась бы сексом.
Мой взгляд скользит от его мягких губ до потной мускулистой груди, которая выступает, как щит, из расстегнутой рубахи. Мне хотелось бы иметь повязку на глазах, потому что я не могу устоять против его эротического заряда. Я по-прежнему чувствую возбуждение от того, что произошло раньше, и потушить огонь невозможно, продолжая поливать его бензином. Леонардо смотрит на меня как ни в чем не бывало, выдыхая дым с неспешностью, сводящей с ума.
Достаточно, мне нужно отдалиться от него. Сейчас.
– Я отойду, – говорю и встаю со скамейки босыми ногами на пол. Это потрясающее ощущение свежести немедленно возвращает меня к реальности.
Он смотрит на мою одежду, словно сквозь нее, и выдыхает очередной виток дыма, сжимая губы трубочкой вокруг сигареты. Лучше бы он так делал с моими губами, думаю про себя.
Я моментально ускользаю, проходя через комнаты довольно быстрым шагом. Вхожу в ванную, открываю кран мойки и неистово начинаю ополаскивать лицо. Вижу свое отражение в зеркале: мои ореховые глаза светятся желанием, губы припухли, кожа покраснела от солнца и жизненной силы. Вода стекает по лицу до самой шеи, намочив майку и позволяя увидеть грудь.
Впервые за долгое время я чувствую себя свободно. Без костылей, перевязок и бинтов. И наконец-то без страха. Я выздоравливаю, новая и легкая.
Я хочу Леонардо, хочу почувствовать то удовольствие, которое только он мне может подарить. Но Нина была права: настал момент получить то, чего желаю я. Возможно, ее слова значили именно это: чтобы удивить Леонардо, прежде всего я должна удивить саму себя.
И сейчас, впервые за все это время, я отключаю мозг и отдаюсь своим фантазиям.
Вхожу в комнату – в спальню, где столько ночей борюсь сама с собой, чтобы не прижаться к нему во сне, – и сажусь на край постели. Сижу так некоторое время, уставившись на надпись греческими буквами в центре стены: Panta rhei hos potames – «все течет как река». С тех пор как я здесь, Гераклит стал моим гуру, если так можно выразиться. Но нынче во мне, мощное и неудержимое, течет желание.
Оставляю дверь открытой, с тем чтобы он услышал меня, понял, что я собираюсь делать. Прислонившись к изголовью из кованого железа, я растягиваюсь на льняных простынях. Все течет, как река: мое тело, мое желание, мои руки, пальцы, которые уже не могу остановить. Я должна трогать себя, я хочу этого. И я сделаю это сама. Без него. Всего мгновение, и я уже ласкаю себя промеж ног, ткань шорт напирает на влажные губы. Продолжаю так несколько секунд, как раз столько, чтобы не быть в состоянии остановиться, когда слышу, как Леонардо зовет меня.
– Элена? – Его голос спокоен, он не может вообразить себе то, что представится его глазам.
Не отвечаю и устраиваю поудобнее подушки под головой.
– Ты где? – его шаги раздаются в коридоре.
Я снова не отвечаю. Хочу, чтобы он нашел меня сквозь пламенное затишье моего желания.
Кладу руку на грудь и слушаю, как бьется сердце, не останавливая медленные и опасные ласки промеж бедер. Позволяю указательному пальцу почувствовать мокрое тепло внутри.
А потом внезапно появляется он, как раз в тот момент, когда я готова дать себе то удовольствие, которого жажду. Медленно отвожу руку от своих ног, а Леонардо останавливается на пороге, широко распахнув глаза. У него неведомое мне прежде ошеломленное выражение, которое волнует и меня тоже. Я удивила его, это уж точно.
Он опирается о дверной косяк и, взявшись руками за подбородок, выдает улыбку.
– Что ты делаешь, снова провоцируешь меня? – спрашивает, но его голос не такой уверенный, как всегда. В нем слышится что-то похожее на дрожь.
– Нет, я провоцирую саму себя, – отвечаю с дерзкой уверенностью.
Мои глаза в этот момент устремлены на него, со всем тем сексуальным зарядом, который я не могу больше сдержать и который выбивается из берегов. Затем внезапно закрываю их, не обращая внимания на его присутствие, запускаю руку в шорты, постепенно расстегивая молнию. Медленно провожу рукой по трусикам, по холмику Венеры, до того места, где чувствуется разгоряченная влажность, которая ждет только его.
Приоткрываю веки и встречаюсь взглядом с его глазами, темными, удивленными и горячими. Другой рукой ласкаю груди, выскользнувшие из майки. Чувствую, как соски твердеют под моими пальцами. Он неподвижен, ничего не говорит, но за него говорит его тело. Наши взгляды противоборствуют в тишине, повисшей над нами, разрываемой только звуком подвески из ракушек.
Снимаю шорты, но не трусики, потому что хочу почувствовать, как кружево скользит по моему телу, щекочет его, царапает губы, подготавливая их к удовлетворению. Снова закрываю глаза и, нажимая на ткань, сжимаю губы одну к другой, подталкивая внутрь решительным движением. Все набухает, расширяется, увлажняется. Я кончаю прямо перед ним, выставляя напоказ спектакль своих чувств, и хотя мне немного страшно, хотя бы раз я хочу полагаться только на саму себя. Сейчас я делаю что-то прежде всего ради себя, а не ради него.
Снимаю трусики, оставляя их среди простыней, теперь я полностью обнажена ниже талии, ласкаю ноги, раздвигаю их перед ним, затем медленно провожу руками вверх и кладу одну из них на половые губы, которые открываются под моим касанием. Другая рука продолжает подниматься по животу, по груди, до самого рта, который жадно принимает ее. На пальцах – мой вкус, и мне нравится это. Запускаю пальцы внутрь и двигаю ими вперед-назад, словно желая обнаружить точное расположение места, где таится мое удовольствие.
Вздрагиваю, но чувствую, что пальцев недостаточно, чтобы открыть врата оргазма. Мне хочется большего. Хочу почувствовать грешное ощущение заполненности. Леонардо продолжает наблюдать за мной, но не двигается. Он как окаменел: хочет меня, но знает, что сейчас он должен позволить мне сделать все самой. Протягиваю руку к тумбочке и ищу бутылочку его парфюма амбры. Вот она. Она в моей руке вместе с мыслью о нем. Маленькая изогнутая бутылочка из матового стекла в форме удлиненной капли, как в античные времена. Она гладкая и прохладная, твердая и полная сюрпризов. Скольжу ею вдоль живота, описывая окружность вокруг пупка, затем вниз, останавливаю с нетерпением на клиторе и продолжаю двигаться еще ниже. Я готова принять ее.
Медленно вталкиваю ее внутрь мягкими круговыми движениями, которые постепенно расширяют все во мне. Это несложно, она входит в меня, даря острое наслаждение. Затем начинаю двигать ею вперед и назад, вверх и вниз сначала медленно, затем все быстрее, до тех пор пока не чувствую ее глубоко внутри. Еще мгновение, и она становится каплей, переполняющей мою реку.
