Роман впервые был опубликован отдельным изданием (ч. 1–2. М., 1852) и, как свидетельствует современник, имел большой успех. '…Его читали с удовольствием и издание раскупилось очень быстро' (Заметки. — Санкт-петербургские ведомости, 1853, 11 янв., № 8, с. 29, подп.: И. М.).

На выход 'Большой барыни' откликнулись все русские журналы. Они почти единодушно (единственное исключение — обошедшийся без особых восторгов 'Сын отечества') отметили большой шаг вперед, сделанный Вонлярлярским. До появления 'Большой барыни' критики ценили в произведениях этого писателя юмор, увлекательную манеру повествования, блестящие описания столичной и провинциальной жизни, высокое развитие искусства детали, чистоту и легкость слога. Все эти достоинства присутствовали, по мнению рецензентов, и в новом романе, но к ним прибавились мастерски выбранные и точно обрисованные характеры и, что самое главное, изложение подчинилось основной мысли. Критику 'Современника' показался чрезвычайно психологически достоверным характер Петра Авдеевича. 'К числу свойств этих простых, недальних и вместе с тем практических натур принадлежит необыкновенное упорство чувства. Правда, что они большею частию слывут за бесстрастных людей, но это потому, что величайшего труда стоит пробудить их страсть: она у них не подготовлена и не разогрета фантазиею, мечтательностию или чтением романов. ‹…› Притом, самая страсть, не сосредоточиваясь исключительно в одном только сердце, но разлагаемая деятельностию головы, именно фантазиею и мечтательностию, через это самое ослабляется. От этого в недальних, простых или чисто практических натурах она действует несравненно сильнее, сосредоточеннее, и замирает перед нею их практический смысл и рассудительность; она принимает трагический характер' (Современник, 1852, № 8, отд. 4, с. 38). Представитель 'молодой редакции' 'Москвитянина' Е. Н. Эдельсон считал, наоборот, графиню Белорецкую наиболее жизненным в романе лицом. 'С самого первого появления своего на сцену до последней минуты оно остается верным себе и постоянно выдержанным типом. Собственно говоря, это, впрочем, не характер с резко обрисованными и выражающимися в действии преимущественно индивидуальными чертами, а довольно общий тип богатой, балованной и прихотливой светской женщины ‹…›. Но все эти черты, свойственные этому типу, выставлены чрезвычайно искусно и верно' (Москвитянин, 1852, № 16, отд. 5, с. 132). В обстоятельном и глубоком разборе, помещенном в 'Санкт-петербургских ведомостях' 3 августа 1852 года, дана высокая оценка формы романа.

Еще большее единодушие продемонстрировали критики, выявляя недостатки 'Большой барыни'. Всем им показался натянутым ключевой для развития сюжета разговор графини с Петром Авдеевичем о его приезде в Петербург, многие отмечали неестественность трагического финала. Противоположное мнение высказал лишь О. И. Сенковский, славящийся оригинальностью своих литературных воззрений: 'События искусно расположены и хорошо связаны, развязка неожиданна, естественна, трогательна' (Библиотека для чтения, 1852, № 11, отд. 5, с. 21).

Большой успех лучшее произведение Вонлярлярского имело и за рубежом. В 1858–1859 годах вышли два французских перевода 'Большой барыни'. Один из них, выдержавший впоследствии множество переизданий, принадлежал известному французскому писателю и критику Ксавье Мармье (1809–1892), писавшему в 1856 году П. А. Плетневу: 'Я читаю 'Большую барыню', которая меня весьма заинтересовала' (Прийма Ф. Я. Русская литература на Западе. Л., 1970, с. 106). Затем появились переводы на датский (1860) и немецкий (1863) языки.

С. 17. Большая барыня. — До выхода романа выражение в 'женской' форме встречалось крайне редко (главным образом в провинции), зато широко употреблялся его 'мужской' вариант — 'большой барин', т. е. знатный, богатый. Непривычность сочетания для русского уха (на нее-то и рассчитывал Вонлярлярский) проницательно уловил И. И. Панаев. 'Это чистейший перевод с французского 'Une grande dame', надобно бы сказать по-русски 'знатная барыня' (Современник, 1853, № 1, отд. 6, с. 101; ср. замечание Н. В. Сушкова— Раут, кн. 3. М., 1854, с. 367). Упомянутое критиком французское выражение означает женщину, принадлежащую к высшему аристократическому кругу. Это качество героини романа было важно автору, стремившемуся при помощи перевода по модели 'большой барин', соединить его с понятием знатности и огромного богатства.

С. 19… одной uз западных губерний… — в рукописи (ГАСО, ф. 1313, оп. 2, ед. хр. 17, л. 55) речь шла о белорусских губерниях (это показалось автору или цензору чересчур конкретным указанием); к ним относились Минская и Могилевская губернии, западная часть Смоленской и отдельные части Гродненской, Виленской, Витебской.

Коморец — название вымышлено.

Уланские полки — относились к легкой кавалерии.

Штаб-ротмистр — офицерский чин в кавалерии, рангом ниже ротмистра. Равен званию штабс-капитана в пехоте (т. е. рангом выше поручика и ниже капитана).

…считался ездоком. — т. е. искусным наездником.

Бригада — войсковое соединение в числе двух-трех полков.

Аудитор — военный чиновник, исполняющий обязанности секретаря и прокурора военного суда.

С. 20. Перекладной — почтовый экипаж, из которого при смене его на станции пересаживаются и перекладывают вещи в другой экипаж.

Сельцо (не путать с 'село') — барская усадьба.

'Помяни, Господи, царя Давида и всю кротость его' — часть увещевания, с которым обыкновенно обращались к озлобленному человеку (подробнее см: Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка, т. 2. М'1955, с. 199).

… приказчика пошлой наружности… — т. е. весьма обыкновенного вида.

Ягдташ — охотничья сумка для дичи.

Арапник — охотничий кнут для собак.

С. 22. Погребец — дорожный сундучок для продуктов и посуды.

Колодки — вероятно, имеются в виду вырезанные по форме ступни бруски (для чистки и ремонта обуви).

Стамбулка — небольшая изогнутая курительная трубка.

Гарусный кошелек — изготовленный из шерстяной (или хлопчатобумажной, но похожей на ощупь на шерстяную) скани.

С. 23… ветчинки провесной… — т. е. копченой.

Селянка — то же, что солянка.

'Краткое изложение всех пяти частей света'. — Книги с точно таким заглавием не обнаружено. Видимо, перед нами стилизация под распространенный тип заглавия учебных книг (ср.: Новейшая всеобщая география, или подробнейшее описание пяти частей земного шара… ч. 1–4. СПб., 1818; Описание всех частей света. СПб., 1806; Эйнерлинг И. Ф. Обозрение пяти частей света… СПб., 1842), а еще вероятнее — попытка назвать книгу по памяти.

С. 25. Казакин — верхняя мужская одежда (застегивающийся на крючки полукафтан, со стоячим воротником и со сборками сзади).

Заштатный — здесь: самый мелкий, незначительный.

Месячина — содержание натурой, помесячно получаемое дворовыми крепостными.

С. 26. Фрезы — здесь, по-видимому: кружева, украшения.

С. 27. Бергамот — сорт груш.

Шот — неграмотно написанное слово 'счет'.

Ижица — последняя буква дореволюционной русской азбуки.

Опекунский совет — учреждение, выдававшее помещикам под залог их имений ссуду сроком на 26 или 37 лет.

Добавочные — дополнительная ссуда (10 рублей серебром на каждую душу мужского пола), выдававшаяся под заложенное уже имение.

Подушные — подушная подать (государственный налог с каждой души податного состояния).

Чумичка — ковш, черпак.

С. 29. Наругом — означает, по-видимому: из озорства, в шутку.

С. 31. …вот об Вознесеньи проехаться е город… — т. е. во время церковного праздника Вознесения (39-й день по пасхе). В этот день крупная конная ярмарка устраивалась в Смоленске — перед нами нередкое в романе 'просвечивание' смоленских реалий сквозь описание условного уголка 'одной из западных губерний'.

С. 33. Наметка — крестьянский женский головной убор из белой ткани.

Доезжачий — охотник, ездящий 'под гончими', т. е. управляющий стаей гончих собак.

Косяк — 'отдел приплодного табуна: каждый жеребец со своими кобылами и жеребятами образует косяк' (В. И. Даль).

С. 34. …батист-декосами, муслин-ленами и заграничными пу-де-суй… — Перечисляются виды тканей.

С. 35. Камлот — рыхлая шерстяная ткань в полоску (намек на то, что сукно панталон было сильно вытерто).

Триковые — из шерстяной ткани 'трико'.

С. 36. Частный — т. е. частный пристав — главный в данной части города полицейский чиновник.

…в нанковых… панталонах… — т. е. из грубой хлопчатобумажной ткани.

С. 39. Пристяжная — боковая постромочная лошадь, бегущая рядом с коренной (при оглобельной упряжи).

Китайчатый армяк — верхняя долгополая крестьянская одежда в виде халата или кафтана, сделанная из плотной хлопчатобумажной ткани (китайки).

С. 40. Дышло — оглобля, прикрепленная к середине передней оси коляски.

Уездный судья — председатель уездного суда. Уездный суд 'заведовал всеми гражданскими и уголовными делами в уезде' (Троцина К. История судебных учреждений в России. СПб., 1851, с. 286).

Ономнясь — недавно.

Вальки — короткие круглые бруски, на концы которых надеваются постромки.

С. 41… на велсских картах… — т. е. на картах данной (сельской) местности. 'Охранение безопасности и исправности путей сообщения' входило в обязанности земской полиции (Свод учреждений государственных и губернских, ч. 2. СПб., 1833, с. 176).

Вага — поперечный брус, прикрепляемый к передку экипажа при дышловой упряжке.

С. 44. …Возьмем на выдержку любой предмет… — Множество источников подтверждает, что последующее описание дает весьма правдивую картину бедственного положения еврейского населения западных губерний, явившегося результатом репрессивной внутренней политики царизма.