— Что? — улыбнулся тот. — Думаешь, не смогу?

— Ну пальцы, когда надо, у тебя стальные. Не спорю. Вот только в случае с Лавиани как бы не случилось наоборот.

— Опять ты об этом, — делано вздохнул тот. — Ты прямо ее боготворишь.

Клеро покосилась на него с пренебрежением:

— У тебя башка или кочан капусты? Не будь большим дураком, чем ты есть. Относиться к ней следует серьезно. Я ведь уже говорила.

— Да-да, — скучающе отмахнулся тот. — И не раз. Но кровь у нее такая же, как у всех. И сердце находится там же.

— Как и у тебя, между прочим. И Лавиани знает, как ее выпустить и как вырвать сердце. Шрев…

— Далеко, — перебил он ее. — Наверное, уже в Пубире. А мы здесь, в герцогстве Мертвецов. Если бы Лавиани была так сильна, как ты говоришь, она бы не бежала от нас через полмира в подобную дыру. Гадюка растеряла свой яд и превратилась в ужа.

— Ты и впрямь сегодня дурак! — Она начала злиться. — Вспомни, что она натворила в Пубире прежде, чем уйти! Вспомни, как два дня выл Борг и сколько трупов пришлось сбросить в каналы.

На его губах осталась улыбка:

— Будем честны хотя бы друг с другом, Клеро. Если верную собаку бить палкой и делать это довольно долго, она сбесится. И нападет. И загрызет. И Борг, и Шрев должны были предусмотреть такое развитие событий.

— Не нам судить о том, что было сделано.

— Чушь! Зуб за зуб. Хотя, надо признать, Лавиани взяла долг с процентами. Борг совершил ошибку. И поплатился за это. Вот и желает теперь прикончить взбесившегося зверя.

— Ты очень смел, мой друг. — Ее ухмылка вышла кривой.

— Пубир далеко, — пожал он покатыми плечами. — Здесь только я и ты.

— Мне льстит твое доверие. Но лучше бы ты выкинул эти мысли из своей головы. Не знаю, что двигало Боргом, но Лавиани не стоило так поступать.

Он посмотрел на нее вопросительно:

— Ты бы проглотила такое? Будь на ее месте?

— Я? Я не на ее месте. И ей придется ответить. Оставлять ее после подобного в покое — опасно. Для власти Борга уж точно.

Квинт скривился:

— Тебе он не надоел? Правит Ночным Кланом вот уже сорок лет. Король темных углов. А вместе с тем он обычный человек.

— Под обычным ты понимаешь…

— Не такой, как мы с тобой. Но Шрев служит ему, хотя мог бы свернуть старику шею и занять его место.

Клеро осмотрелась, увидела, что на улице никого нет, и одним движением впечатала толстяка в стену, несмотря на то что он был в два раза тяжелее ее, и, прижав его горло локтем, прошипела:

— Мы сойки. Мы служим Ночному Клану. Борг был выбран, а значит, он на своем месте!

— Пусти! — тихо сказал Квинт, и в его мягком голосе проскользнула угроза, а глаза стали колючими.

Она секунду еще помедлила, показывая, что не боится, и сделала шаг назад.

— Шрев бы уже убил тебя за такие слова.

— Выходит, мне повезло, что ты не он.

— Повезло, — согласилась она холодно. — Я убью тебя в следующий раз, если ты только заикнешься об этом.

— Я запомню, — сухо бросил тот, справляясь с гневом.

— Запомни, — милостиво разрешила Клеро. — Надеюсь, больше от тебя такого не услышу. Я становлюсь сентиментальной в этом раскисшем месте. Не заставляй меня отказываться от твоего общества из-за неуправляемого языка. Ночной Клан — наша семья. Мы служим ему. В этом наша цель. И если ее потеряем, то станем таким же пустым сосудом, в какой превратилась Лавиани.

Тот промолчал.