– Знаю, – сказал Сашок. Капитанов с этим телевизором уже всем надоел. Покупаешь – покупай. А то третий год на бедность жалуется. А за чужой счет выпить мастак.
Жора докурил, снова склонился к радиатору.
– Без везения не уехать, – сказал Капитанов.
– Ты какое везение имеешь в виду? – спросил Сашок.
– Можно на улице сотню найти.
– Одной бумажкой или двумя? – съязвил, не разгибаясь, Жора.
– Как повезет, – ответил Капитанов. У Капитанова начисто нет чувства юмора. С ним из-за этого бывали разные случаи.
– А другие варианты есть? – Сашок вроде бы шутил, но в таком положении любая консультация может вдруг оказаться полезной.
– У меня брат в такси ехал, – сказал Капитанов. – Вдруг видит – сумочка женская. Забытая. Открыл, а там тысяча двести рублей.
Капитанов даже слюну сглотнул.
– Ну это никуда не годится, – сказала клиентка. – Он их себе взял?
– А куда же девать? Они потерянные.
– Он должен был отдать сумочку водителю такси. Или постовому милиционеру.
– Ну, дает, – удивился Капитанов.
– Врешь ты все, – сказал Сашок, – не было никакой сумочки.
– А что же было?
– А я знаю случай в самом деле. – Жора выпрямился. Стал вытирать тряпочкой руки. Клиентка смотрела на руки с надеждой: если вытирает, то, может, все сделал? Но перебить «доктора» не посмела. – Была сумочка. Только не в такси, а на скамейке. Ситный, ты его не знаешь, мы с ним в армии служили, открыл ее – смотрит: паспорт, удостоверение. И фотография приятная. На вас похожая.
Последние слова Жоры относились к хозяйке машины, и та покраснела. А Сашок подумал: если Ситный нашел, откуда Жора про сходство знает? Чепуха. Наверное, тоже врет.
– Он поехал по адресу. Открывает ему девушка, вся в слезах, сами понимаете. Он ей: «Вы сумочку обронили?» – «Я». – «А сколько в ней денег было?» – «Восемьдесят рублей, вся зарплата». Он: «Держите, больше не теряйте». Она ему: «Ах, возьмите половину денег! Вы меня спасли. Тут документы», – и так далее.
– Сорок рублей? – подсчитал Капитанов. – Сорок рублей!
– Он не взял, – сказал со значением Жора и посмотрел в упор на клиентку. Та кивнула Жоре, словно у них был общий заветный секрет, будто только они вдвоем понимали друг друга в этом жестоком мире.
– Как не взял? – рассердился Капитанов. – Ему же дали. Он же заслужил!
Жора сказал клиентке:
– Все в порядке, будет ездить. Попробуем?
– Неужели?
– Садитесь, – сказал Жора.
– В самом деле не взял? – спросил Сашок.
– Нет, – ответил со значением Жора. – И знаешь почему?
– Почему?
– Через месяц у них была свадьба.
Клиентка, которая уже открыла дверцу, чтобы сесть в машину, кинула на Жору благодарный, многозначительный взгляд и мелодично засмеялась.
Жора тоже засмеялся. Сел в машину, сказал Сашку:
– Ищите сумочки. Найдете счастье.
Машина рванула с места, умчалась со двора.
– Врет он все, – сказал Капитанов. – Взял он деньги.
Сашок пошел прочь.
– Ты куда? – спросил Капитанов.
– На почту, – сказал Сашок. – Дам сестре телеграмму. Объясню, может, вышлет на дорогу.
Капитанов шел за Сашком.
– Не вышлет, – сказал он. – Не поверит. У тебя репутация плохая. Деньги у тебя не держатся.
– А что делать?
– Выкинь из головы. У тебя что осталось? В угловом пиво обещали давать.
– Нет, – твердо сказал Сашок. – С этим все!
– Свежо предание, – сказал Капитанов.
Они разошлись. Но Сашок далеко не ушел, его остановил голос Капитанова.
– Сашок! – крикнул тот. – Есть идея. Башмакову позвони.
– А что?
– Он за внедрение получил. Только не даст он тебе.
– А у тебя двушка есть? – спросил Сашок.
Капитанов долго копался в карманах, звенел мелочью.
Нашел двушку, но не отдавал.
– У меня все рассчитано, – сказал он. – Включая бутылки.
– Держи, – Сашок протянул ему пятак.
– Ладно, – Капитанов отдал ему двушку.
Держа монетку в пальцах, Сашок шел по улице. Было грустно. Новая жизнь не вытанцовывалась. И ясно было – не уехать ему в Омск.
Он остановился у телефонной будки. В ней стояла женщина, набирала номер. Раз набрала. Послушала, нажала на рычаг, снова набрала. Сашка она не видела. А Сашок ее разглядывал. Машинально, думал о другом, но разглядывал.
– Алло, – сказала женщина, – алло!
Ударила по телефону, подергала за рычаг. Видно, разъединилось.
Она расстроилась, открыла кошелек, стала копаться в нем. Потом обернулась, увидела Сашка.
Женщина была худенькая, ладная, поменьше Сашка ростом и какая-то ясноглазая.
– Простите, – сказала женщина. – У вас не будет двушки? А то мою автомат проглотил.
Она сказала это виновато, словно просила прощения.
Сашок сразу, не раздумывая, протянул ей свою двушку.
– Спасибо.
И женщина в обмен протянула ему пятак.
– Не надо, – сказал Сашок, отодвигая ее руку. – Зачем это?
– Но как же? Я не могу принимать от вас подарков.
– Какой же это подарок? – удивился Сашок. – Я вам двушку, а вы мне пятак.
– Но вы же мне любезность оказали. Мне так нужно позвонить, а автомат проглотил.
– Ну и берите, – Сашок насильно вложил в руку женщины двушку.
– Спасибо, – сказала женщина.
Она посмотрела на Сашка, и тому вдруг стало грустно, что он уезжает в город Омск и никогда больше эту ясноглазую женщину не увидит.
Женщина еще глядела на него, но взгляд ее изменился – она уже думала о другом, о своих делах. Отвернулась, стала набирать номер. Сашок поглядел на ее пальцы, а потом ему стало неловко – ну ладно, отдал двушку, герой, кавалер. А теперь-то что стоишь?
И он пошел дальше. Все равно не позвонишь Башмакову.
И даже к лучшему. Не даст ему Башмаков денег. И неловко даже просить их у Башмакова.
Так Сашок дошел до почты.
Задумавшись, он чуть не проскочил ее. Вспомнил, развернулся и чуть не столкнулся в дверях с высоким человеком в черном строгом костюме. Человек шел быстро, решительно. На Сашка он даже не посмотрел, но в лице его было что-то такое, что заставило Сашка запомнить его на всю жизнь. Это было красивое, резкое, рубленое, но недоброе лицо. Черные пронзительные глаза прятались под густыми бровями, светились угольками, с красным подсветом. Незнакомец посмотрел на часы. На пальце блеснул массивный золотой перстень.
«Делец», – подумал Сашок и вошел в почтовое отделение.
Там было почти пусто. Только какая-то бабуся жаловалась девице за барьером, что ей «Работницу» не принесли, а крашеная девица лениво повторяла, что бабусе надо обращаться в отдел доставки. Сашок взял бланк для телеграммы, прошел за стол. Полез в карман, но вспомнил, что ручку забыл дома, взял ручку со стола – она была ученическая чернильная, а чернил в чернильнице почти не осталось, так, гуща какая-то.
Он написал адрес, но тут перо засорилось. Сашок протер перо недописанной телеграммой, взял новый бланк. Снова начал писать, но буквы получались кривые и толстые. Сашок спросил девицу за барьером:
– Чернил можно налить?
– Нету чернил. Не завезли, – сказала нагло девица. Ведь он не обижал, не грубил, а она огрызалась заранее.
– Да вы поглядите, – сказал Сашок.
