— Ты просто наденешь плащ с глубоким капюшоном, — спокойно пояснил блондин. — И пообещаешь не поворачиваться.

— И… всё? — я недоверчиво уставилась на него. — А гулять мы пешком будем, что ли?

— Не совсем, сначала поедем, покатаемся, верхом, — продолжил объяснения Йен.

— Мм… — я прошлась, нахмурившись, постукивая пальчиком по губам. Где-то крылся подвох, но не могла понять, где. — А почему бы обойтись без дурацкого плаща, а вам не остаться в масках? И все приличия будут соблюдены.

— А тебе не приходит в голову, что нам эти штуки тоже не особо нравятся? — хмыкнул Оллер.

— Так, может, наплевать на них, вы ж судя по всему и на другие правила уже плюнули и растёрли, — я усмехнулась.

— Потерпи немного, малышка, — от ласкового взгляда и тона Тёмного я словно окунулась в тёплую волну. Прияаатно… — Эти все условности ненадолго. Так что насчёт завтра, не будешь прятаться под кроватью? — ну вот зачем всё испортил, а, я только подумала, что ты хороший и добрый… ага, тоже мне, нашла братика, Эрин.

Я покосилась на букетик, задумчиво тронув нежные лепестки.

— Ну… если пообещаете вести себя прилично, — осторожно ответила. В конце концов, будет возможность снова поспрашивать о волнующих меня деталях.

— Мм… это как? — мурлыкнул Йен, сделав ко мне шаг.

Вздрогнув, я осталась на месте. С моей стороны будет несусветной глупостью, устраивать бег по тёмной, пересечённой и малоизвестной местности, я ж первый раз в этом саду. Всё равно не отпустят, не получив своего.

— Это не приставать ко мне на глазах у всех, — буркнула я, настороженно наблюдая за Светлым. — Всё, разговор закончен? Можем возвращаться?

— Значит, когда никто не видит, к тебе можно приставать, маленькая моя? — Йен приблизился ещё на шаг, а Олли, скрестив руки на груди, нагло усмехался, не делая попытки вмешаться. Сволочь!

— Мальчики, давайте хоть один вечер проведём без ваших шалостей, а? — я не выдержала и всё же сделала шаг назад.

Хм. А вот интересно, почему это я тут стою и заговариваю им зубы, вместо того, чтобы рысью нестись обратно в зал? Да потому, что поймают меня в два счёта это раз, и наличие гостей ушлых братцев не остановит, это два. А ещё раз послужить предметом сплетен и пересудов как-то не хочется. Ну, по крайней мере, снова давать пищу сплетницам и повод для зависти остальным женщинам. Ой, милая моя, и опять врёшь, и не краснеешь! Ну признайся уже, тебе страсть как хочется, чтобы ребятки таки дорвались до твоих сладких губок!.. Мама!!! Это мои мысли?! Чёооорт…

— Да иди ж ты сюда, солнышко моё, — я мявкнуть не успела, как оказалась в крепких, но нежных объятиях Йена.

Заказывали? Получите, распишитесь. И нечего тут возмущаться, что тебя врасплох застали, дорогуша. Ой, Свееетлый, держи меня крепче! Правду говорят, в тихом омуте черти водятся, почему-то от его страстных, я бы даже сказала, почти грубых поцелуев крышу срывало, будь здоров. А с виду такой тихоня кажется, внешность обманчива, и ещё как! Таак, стоп, а почему это его пальцы тихонечко так тянут за золотистый шнурок спереди на корсаже?! Возмущённо пискнув, я вывернулась, сердито поправляя одежду.

— Йенчик, а не обнаглел ли ты, а? — пытаясь отдышаться, бросила в его сторону сердитый взгляд.

— А нечего такие платья надевать, — он демонстративно облизнулся. — Эрин, ты такая… сладкая, я просто не удержался, честно.

— Всё, топай, братец, ты своё получил, — подал голос Оллер.

— Стесняешься, Тёмный? — Йен заржал самым неприличным образом, а я почувствовала, что об щёки можно спички зажигать. А то и целые факелы.

— Не дождёшься, — не оборачиваясь на всё ещё хихикающего белобрысого хама, Олли, не сводя с меня взгляда, поманил пальцем. — Иди сюда, малышка.

Не, ну ни фига ж себе! Я ему что, девочка на побегушках какая?!

— Эээрииин, — тихо позвал золотоглазый.

Уу, ненавижу! Ну не могу сопротивляться, когда так смотришь на меня, чёрт, ну что за попадалово, а! Пришлось подойти, поднять лицо. Ухватив меня за подбородок, но не обняв, Оллер коснулся моих губ, ласково, дразнящее, в своём стиле. Я таяла, чувствуя, что ещё немного и просто осяду на траву, если меня не поймают, бесконечно нежный, чувственный, поцелуй всё длился и длился, пока я не начала задыхаться в тисках корсета, и едва не рванула шнуровку уже