— Разговор слишком серьёзный для бала, не находишь, маленькая? — спокойно отозвался он. — Но в одном ты права, мы с Олли пока решили… — пауза, достойная Станиславского, пока я пыталась справиться с волнением и неожиданно пересохшим горлом — палец Светлого снова словно в рассеянности поглаживал мою очень чувствительную спинку. — Не делить тебя.

Мааама, да что ж он делает-то, а!.. Чуть откинув голову, я прикрыла глаза, почти лёжа на его руке, по телу разливалось приятное тепло, а кожу словно покалывали слабые электрические разряды — и всё от такой простой, можно даже сказать невинной ласки! Его слова с трудом доходили до моего убаюканного сознания, а когда наконец пробились сквозь туман удовольствия, вызвали только лёгкое беспокойство.

— Свееетлый, прекрати хулиганить!.. — выдохнула я, одновременно совершенно не желая, чтобы он останавливался.

Вот зараза, так и до раздвоения личности недалеко. Но до чего ж приятно, слов нет! До меня донёсся тихий, довольный смех, от которого по телу пробежали мурашки.

— Ну нет, и лишить себя зрелища твоего умиротворённого личика? Эрин, малышка, ты слишком много требуешь.

— Гад, — мурлыкнула я, жмурясь, как кошка. — Но обаятельныыый…

— Я польщён, — рука вернулась на талию, я не сдержала разочарованного вздоха. — Таких эпитетов обычно мой братец удостаивается.

— Да вы друг друга стоите, — проворчала я, с сожалением отметив, что музыка стихла.

— Пока об этом только ты догадываешься, — подмигнув, Йен отошёл на шаг, посмотрев на кого-то за моей спиной.

Папа Кайл? Вряд ли. Кто-то смелый из гостей? Неа, не после вальса с одним из принцев. Ну тогда нечего изображать задумчивость, мысленно огрызнулась сама на себя и повернулась к следующему партнеру.

— Кто тебя учил танцевать, малышка? — взгляд Оллера был непривычно задумчив, и меня кольнуло смутное предчувствие. Чего, понять не успела, зазвучало… танго. И почему я не удивилась, а?

Хорошо хоть, в этот раз между нашими бёдрами было больше слоёв ткани, чем в первый, что однако не избавило меня от приступа смущения. Я постаралась отвлечься от волнующих ощущений, и вспомнить, что спросил Олли.

— А что, плохо танцую? — я изогнула бровь.

Пусть только скажет, что да! Из принципа все ноги отдавлю!

— Не надо так возмущённо сопеть и хмуриться, лиа Эрианор, — тихий смех, резкий поворот, и Оллер наклоняется ко мне — слишком низко, по-моему. — Ты хорошо танцуешь, маленькая, — он вдруг стал серьёзным, золотисто-янтарны глаза не отрывались от моих. — Даже слишком хорошо.

Ладонь Тёмного легонько скользнула по открытой части спины, я резко выдохнула и выгнулась, молча костеря непослушное тело непечатными выражениями.

— Перестань! — нервно ответила я, пытаясь угомонить разгулявшиеся чувства. — Можно хотя бы в танце не приставать ко мне?

— Значит, в остальное время можно? — блин, этому тоже палец в рот не клади, проглотит целиком и не подавится…

— Олли, сегодня я намерена вести себя прилично, — я решительно оборвала намёки.

— Ну хорошо, согласен, только сегодня, — в золотых глазах плясали искорки сдерживаемого смеха. — Так кто тебя учил танцевать, сладкая моя Эрин?

Как он это говорит, боже ж мой… Сделав несколько глубоких вдохов, я постаралась вынырнуть из опасного омута сорвавшегося с цепи воображения.

— Какая тебе разница? — твёрдо — насколько могла — ответила я.

— Да, собственно, никакой, — его взгляд снова остановился на моих губах. — Прогуляемся по саду, Эрианор? — неожиданно поинтересовался Оллер.

— П-прямо сейчас? — пискнула я растерянно.

— Ну если хочешь, — нет, не надо говорить таким голосом, пожалуйста! Вкрадчивым, ласковым…

— Оллииии, — протянула я. — Не надо меня дразнить! И никуда я с тобой не пойду, плевать, что принцам не отказывают!

— Струсила? — насмешливо произнёс Тёмный.