восхитительное удовольствие на грани. Ага, порядочность, в каком она у него месте, хотелось бы знать?! Наверное, там же, где стыд и совесть… Там темно и тесно.

Но случившееся дальше, появление второго принца — кажется, Олли назвал его Йеном, — ввергло меня в состояние, близкое к шоку. Мать, они что, вдвоём собираются… соблазнять меня? Извращенцы чёртовы, да чтоб им до конца жизни импотентами остаться!! Переполох в мыслях занимал меня некоторое время, пока я пыталась судорожно придумать хоть что-нибудь, чтобы свалить отсюда, пока вдруг не осознала, что… Так. Стоп, стоп. Как мне может нравиться эта сумасшедшая идея?.. И почему так сладко замирает сердце? Блин. Как ни крути, а мне нужна информация, просто жизненно необходима! И кроме как через этих братов-акробатов пока что добыть её неоткуда. Поэтому, когда Оллер спросил, согласна ли продолжить, но уже вместе с Йеном — судя по иголочкам, массово заколовшим кожу, серебряноглазый беззастенчиво пялился на меня, и отнюдь не с чисто платоническим интересом, — согласилась. Пошло оно всё… ага, лесом, лесом, родимым. Хотят игры? Считают меня несмышлёной девочкой, играющей с огнём? Мааальчики, я, конечно, была скромной замужней дамой, но фильмы для взрослых смотрела. И фантазия у меня не менее буйная, чем у вас. Как говорится, помирать, так с музыкой. Тем более, я уже вроде как умерла. Значит, будем развлекаться на полную катушку!

— Тогда моя очередь отвечать на твои вопросы, Эрин, — мягкий, обволакивающий голос Йена.

Мм, о да, говори, говори, с таким голосом как у тебя, готова выполнить любую просьбу! Эм, почти любую. Ну вот пунктик у меня насчёт красивых мужских голосов, я наверное из тех немногих баб, которые любят больше ушами. Так, ладно, соберём мысли в кучу и вспомним, что же мне от них надо кроме собственно использования по прямому назначению.

— Как появляются цветные девушки? — с трудом удержалась от ещё одного, вертевшегося на языке, но вовремя прикусила эту неугомонную часть тела.

— Ты не знаешь? — в голосе Йена проскользнуло лёгкое удивление, но он ответил. — Раз в десять лет в какой-то из семей обычная девушка просыпается с разноцветными волосами и глазами.

Ух ты, как интересно. Я почему-то искренне считала, что такими тут рождаются. Так, сложим-ка имеющуюся скудную информацию. Игра для того, чтобы кто-то из этих двоих женился и появился сын. Цветные для того, чтобы не было закулисных игр и интриг — вот, а кто наблюдает за соблюдением правил-то? Не забыть бы вопрос. И ещё один кусочек обескураживающей инфы, цветные девчонки появляются раз в десять лет, совершенно случайно в одной из семей аристократов. Эхм. А что, за всё время мальчики так плохо трудились в супружеской спальне, что наследник не рождался? Или у них проблемы со здоровьем? И где в таком случае остальные разноцветные, которые были до меня?! Тревожные мысли разлетелись испуганной стайкой мотыльков, едва я вынырнула в действительность — точнее, меня выдернул голос Йена:

— Эрииин, ты меня слышишь?

— Слышу, — я кивнула, жалея, что нет под рукой записной книжки, чтобы зафиксировать родившиеся вопросы, ибо такими темпами я забуду, что хотела спросить раньше, чем пойму, что надо спрашивать…

— Теперь моя очередь получать плату, — от бархатистого почти шёпота вдоль позвоночника бодрым галопом промчалось стадо мурашек, а когда Йен взял мою руку, показалось, кожу обожгло.

Сначала по нежному запястью легонько провели пальцем, а потом там же оказались губы и язык.

— Ооохх… — нереально сдержаться, я и не думала, что это место может быть таким… чувствительным! Аж пальцы на ногах поджались, пока серебряноглазый обольститель медленно продвигался от ладони к локтю. Ой, мааама, это ж как так можно…

В венах уже вместо крови полыхал коктейль Молотова или чего покруче, я просто задыхалась, изо всех сил прикусив губу.

— Тебе нравится, солнышко? — Йен наконец оторвался от своего безумно приятного — и для меня тоже, — занятия, чуть подув на влажную кожу.

Не то слово, нравится! Боже, ведь они толком-то ничего ещё не сделали, один просто поцеловал в губы, а второй — вообще только руки коснулся, но я уже на всё согласная, если только поскорее, пока ошалевший от происходящего здравый смысл не очнулся от столбняка и не начал качать права, вопя, что это ужасно неприлично, и всё такое.

— Не увлекайся, Светлый, — раздался ворчливый голос Оллера. — Моя очередь.

— Ничего не имею против, — невозмутимо отозвался его брат, но при этом его палец продолжал вроде как задумчиво выводить узоры на внутренней стороне моей ладошки.