- я тебя знаю. Сейчас будешь переживать, что не спасла, не помогла... не надо. Джес сам выбирал свою дорогу.
- я не смогла разобраться с ядом...
- а ты и не Альдонай. Не бери на себя больше возможного.
Лиля отняла примочку от губ и посмотрела на Алисию.
- Куда мне надо идти?
- В те покои, где он умер. Тело там. Будете молиться вместе с альдоном.
- Альдоном?
- Альдон Роман приехал. Сказал, что сочувствует тебе в твоем горе. И проведет службу сам.
Лиля кивнула и вышла за дверь. Алисия выкинула примочку за окно и последовала за ней.
Осуждала ли она невестку?
И да - и нет. С одной стороны - у Лили умер муж. Умер на ее руках. С другой... муж - объелся груш. И иначе не скажешь.
Любовь? Привязанность? Уважение?
У них даже об этом речь не шла. Джес жену и в грош не ставил. И Лилиан ему за это благодарна не была. Их связывали Миранда и фамилия. И - все. Так стоит ли упрекать?
Алисия поправила прядь волос и отправилась вслед за невесткой. Молиться и плакать.
***
Похороны были на закате, как и принято в Ативерне. Когда бы ни умер человек - следующий день он проводит в своем доме, давая людям время попрощаться, а на закате его опускают в могилу или в склеп. Исключения бывают - как с Ивельенами. Когда тела изуродованы, их хоронят практически сразу. Или с преступниками. А так - обычно на закате...
По обычаю, Джеса надо было бы отвезти в его дом, чтобы там все прощались с ними. Но Эдоард распорядился оставить его во дворце. Ему хотелось попрощаться с сыном... и придворные шли.
Перед комнатой, где вчера умер ее супруг, Лиля на миг задержалась, поежилась, но потом решительно толкнула дверь.
У тела молился патер (да-да, с недавнего времени патер) Воплер. Там же находился и альдон Роман. Лиля прошла в комнату, привычно встала на колени - и день потянулся.
Тоскливый, унылый, мрачный...
Приходили люди, выражали соболезнования, женщины откровенно плакали, мужчины целовали ей руку и все это безумно раздражало.
Неискренние соболезнования, взгляды, перешептывания, 'как она страдает', 'что удивительного', 'беременна или нет?'.
Потом все подходили к Алисии, где повторялось то же самое.
Появился Ричард. Бледный и такой же красноглазый. Сказал Лилиан о своей печали и принес соболезнования.
Лиля посмотрела - и подумала, что неприятного разговора не избежать. Ну и пусть. Одним больше, одним меньше. Не в разговоре дело. Просто... противно.
Она все смотрела на лицо супруга.
Тихое и умиротворенное в смерти. В жизни он никогда таким не был.
Могли мы быть счастливы?
Нет. Я не стану другой, ты не станешь другим. И все же - прости меня за то, в чем я не виновата. Я просто старалась выжить. Если бы я получила помощь, поддержку, если бы мне подставили плечо, если бы...
Если бы я тогда умерла?
Было бы кому-то лучше?
Лиля откровенно не знала ответа. Да и кто его может знать? Альдонай? Увы, он ни с кем не поделится сведениями...
А потом вечер. И алые лучи заката. И склеп. Не родовой, нет. Джайс Иртон был первым его жителем, Джес - вторым.
