Как оказалось - она была весьма кстати.

У его величества сегодня с утра разболелась нога, ему уже пустили кровь и посадили пиявок - и теперь король пребывал в весьма плохом настроении.

***

- Уйди отсюда, бестолочь! - рявкнул Гардвейг на дочь.

Анелия послушно бросила тряпки и вылетела из покоев, заливаясь крокодиловыми слезами. Возиться с отцовской ногой ей было противно до тошноты. Но и выбора не было. А раз отослали... ее обидели. Пошла плакать.

А еще...

Сразу после бала ей не удалось переговорить с человеком графа Лорта. А вот вчера вечером... и этот разговор она до сих пор не могла вспоминать без дрожи.

 - Он жив...

 - Кто?

 - Лонс Авельс. Мой...

 - Знаю. Он здесь?

 - Он подошел ко мне на балу... что же делать, что делать...

 - Эдоард знает?

 - Нет. Он сам по себе, как-то спасся... Альдонай!

 - Помолчи! Услышат - себя погубишь!

Выть Анелия престала, но в кружевной платочек (производства Мариэль) зубами вцепилась. Да так, что спустя минуту принялась от ниток отплевываться. А мужчина думал.

 - О чем вы договорились?

 - встретиться в церкви и бежать.

 - Умница. Значит так. В церкви передашь ему записку. Я завтра приду к тебе, продиктую, напишешь. А потом - не твоя забота.

Анелия побледнела. Но выбора у нее не было. Да и выбирать не хотелось. Между королевой - и селом? Смеяться изволите?

 - Почему не сейчас?

 - Потому что мы не дома. Некоторые вещи готовить надо. Занимайся своими делами - и молчи.

Анелия повиновалась. А сейчас бежала в свои покои и думала, пришел ли тот человек...

Лилиан же со всеми реверансами и объявлениями входила в покои его величества Гардвейга.

Присела в реверансе.

- Ваше величество...

И подняла глаза, только когда прозвучал приказ:

- Подойдите, графиня.

***

Гардвейг был красив даже сейчас. А уж каким он был в пору юности... эххх, мне бы двадцать лет назад. Лиля машинально отметила роскошные золотые волосы, мощное телосложение, яркие голубые глаза, умное лицо... Лев Уэльстера. И иначе тут не скажешь.

Увы, Лев был болен.

Сейчас он полулежал на кушетке, одна нога его была вытянута вперед и положена на табуретку, а рядом с ней хлопотал какой-то тип. Докторус?

Да, похоже. Иначе зачем бы ему сажать на ногу пиявок?

Фуууу....

Были, были в медицине разделы, которые Лиля ненавидела всем сердцем. А именно - пиявки. В бытность студенткой, она соглашалась брать этих тварей только в перчатках. Ее тошнило от одного вида, она ненавидела этих монстров всей душой. Увы...

- Ваше величество,  мой король приказал нам приехать сюда...

- и осмотреть мою язву, - Гардвейг был явно не в настроении. Что встали? Действуйте!

- вы позволите, ваше величество?