он произвел премрачное.

Толпа зашевелилась: потянулись ходоки со свитками и письмами. Секретари и стряпчие сноровисто набивали жалобами мешки. Будем надеяться, не все эти прошения отправятся в мусор… Я пристроилась в очередь, чтобы подойти поближе к королевскому помосту, когда меня легонько тронули за плечо. На меня смотрели улыбавшиеся глаза Человека С Птицей.

— Никак собралась кинуться в ножки нашему Силверу? Что он может такого, чего не могу я?

Чтобы удержаться от частенько посещавшего искушения щелкнуть его по нахальному носу (что несолидно для столь почтенной дамы), я приветственно постучала по клетке Джока. Тот узнал меня — чирикнул и попробовал ухватить за палец.

— Просто хотелось на него посмотреть.

Кароль вытянул шею, глядя поверх голов.

— Опоздала, не повезло тебе!

И впрямь, глашатай вскричал: «Да здравствует король!» — народ отозвался нестройным, но громким «Да здра- аа!..», запели трубы. Значит, ушел или уходит. Я досадливо повела плечами.

— Не расстраивайся, физиономия у нашего короля преотвратная! — утешил Человек С Птицей. — Сходи в открытую галерею, там этих Силверов просто пруд пруди!

Была я в галерее. И портреты королевской семьи рассматривала — парадные, конечно. Но в любой одежде, с рукой на шпаге или с любимым соколом на перчатке, на фоне собственного тронного зала, покоренной крепости Гель- Галак в Хазрате или считавшегося ранее неприступным Бычьего перевала Силвер производил одинаково подавляющее впечатление. Впрочем, того и добивались…

— Я уже была, и не раз. — Мы двинулись с площади. Народ расходился не спеша, живо обмениваясь впечатлениями. — У вас в Ристе имеются редкие картины, жаль, некоторые в закрытой коллекции. Конечно, я понимаю, что многие полотна поистине бесценны, но… Я так много слышала о них во Фьянте…

Кароль спросил с хитрой улыбкой:

— А как ты меня отблагодаришь, если я проведу тебя в закрытую галерею?

Я только взглянула на него и качнула головой.

— Ну а все-таки? — не отставал Кароль.

— Напишу твой портрет, — отозвалась я столь же легкомысленно. И вынужденно остановилась — Кароль просто врос в землю. Точнее, в булыжную мостовую. Протянул мне большую ладонь:

— По рукам! Так идем?

— Куда?

— В галерею, конечно!

— Кароль, ты…

Не слушая протестов, он ухватил меня за руку.

— Да идем же!

Спустя полчаса я сидела на скамье возле галереи и жаловалась Джоку:

— Кем он себя считает, а? Всезнающий и всемогущий, да? Спросишь, почему я согласилась? Да потому что с сумасшедшими не спорят!

Джок тихо и сочувственно подчирикивал. Ожидание затягивалось. Представив в красках, как Кароль пытается подкупить охрану галереи, я уже подумывала взять птицу и убраться подобру-поздорову, но тут заявился сам сумасшедший. Сказал:

— Пошли.

— Куда пошли?

— Куда хотела.

Я машинально двинулась к галерее. На шипение Кароля: «К-куда собралась! Через парадный вход?!» — послушно развернулась. Вслед за ним обогнула здание, как во сне преодолевала двери, повороты, лестницы, коридоры… Джока пришлось оставить перед самой последней дверью — старичок, ростом и манерами брауни (может, он и есть брауни — хранитель сокровищницы?), с негодованием возопил: «Куда вы с животным, юноша?! И переобуйтесь немедленно!»