пару лет. А еще, по-моему, цвет глаз у них различался. Хотя с такого расстояния не поймешь.

— Эта ваша мать? — спросила я, силясь хоть как-то разбить установившуюся в комнате вязкую неуютную тишину.

— Да. — Вериаш, не оборачиваясь, кивнул. — Киота Дахкаш, в девичестве — Дайчер.

— Красивая, — заметила я. — Сколько ей сейчас?

— Для меня ей всегда останется столько, сколько на этом снимке, — после продолжительной паузы, когда я уже отчаялась дождаться ответа, тихо обронил Вериаш. — Она погибла через пару дней после этого.

— О, простите, — пробормотала я, чувствуя себя донельзя неловко. — Я даже не подозревала…

— Ничего страшного. — Вериаш пожал плечами. — К сожалению, люди смертны. И что самое страшное — смертны внезапно.

И еще одна минута молчания. Я поставила чашку обратно на блюдце. Кофе неожиданно приобрел какой-то мерзкий привкус, встав поперек горла.

— Это мой брат, Дариэль, — наконец проговорил Вериаш и показал пальцем на более высокого мальчика. — Это, соответственно, я. — И его палец передвинулся в сторону. После чего Вериаш добавил совсем тихо: — И еще у меня есть сестра, Айра. На снимке ее нет. На тот момент она всего пару недель как родилась.

Я нахмурилась, вспомнив рассказ Альтаса про истинные причины жестокой конкуренции между магическим департаментом и учреждением по управлению и развитию иномирных связей. По его словам, руководители этих служб были влюблены в одну женщину. Неужели в эту самую Киоту?

— Дариэль мой единоутробный брат, — пояснил Вериаш, словно прочитав мои мысли. — Его отец — Дольшер Барайс, который, как вы прекрасно знаете, является начальником магического департамента. А вот Айра — моя родная сестра. — По его губам скользнула слабая добрая улыбка. — Совершенно сумасбродная и невыносимая девчонка, — и совсем уж неожиданно добавил: — Я ее просто обожаю!

Я молчала, не совсем понимая, к чему мне знать все сложные переплетения родственных связей в семействе Вериаша.

— Мой отец до сих пор уверен, что мать погибла по вине одного из игроков, — произнес Вериаш. Он будто рассуждал вслух, забыв о моем присутствии. — И он поклялся…

На этом месте он вдруг запнулся и кинул на меня встревоженный взгляд, словно испугавшись, что сболтнул лишнее.

— Чувство мести, пожалуй, самое человеческое чувство, — сказала я. — Только люди способны посвятить всю свою жизнь желанию отомстить.

— Да, пожалуй, в чем-то вы правы, — медленно протянул Вериаш. — Я рассказал вам все это для одной цели: чтобы вы поняли — я не враг вам. Я знаю, какой огонь сейчас бушует в вашей душе. Когда-то… Когда-то я готов был запытать до смерти любого, который, как мне казалось, может мне хоть что-нибудь поведать о причинах и, самое главное, виновниках смерти матери. Поэтому я прекрасно понимаю, что вы чувствуете по отношению к Викорию. Полагаю, ваш гнев так велик, что затрагивает и Артабальда.

— Еще бы, — не удержалась я от язвительного комментария. — Ведь именно он отдал приказ Викорию! И то, что тогда он был пьян и не контролировал себя, — не оправдание!

— Ну, если честно, я не уверен, что какой-либо приказ вообще был, — неожиданно не согласился со мной Вериаш. — Простите меня за излишнее любопытство, но я не сумел удержаться от соблазна и заглянул в материалы дела. По-моему, там ясно сказано, что Викорий и Артабальд на какое-то время заперлись для переговоров о дальнейшей судьбе вашего отца, а потом Викорий вышел и объявил решение принца — казнь через проклятье. Но когда в кабинет заглянул кто-то из собутыльников принца, то обнаружил его высочество мирно спящим.

— Откуда вы это взяли? — нахмурившись, перебила я Вериаша. — Я прочитала документы несколько раз, но там и близко не было ничего подобного. Да, кстати, и как вы вообще могли ознакомиться с ними, если Луциус забрал дело из архива?

— Все материалы по расследованиям обязательно дублируются, — пояснил Вериаш. — И