Тревога родилась еще за два квартала до площади, на которой расположился «Роман Буревой». Причем это было не то ощущение перышка, касающегося души, – на сей раз тревога оказалась основательнее.

Такого на Кустанае не было еще ни разу.

Похоже, провидение решило предупредить своего избранника о смертельной угрозе. Правда, вещий сон, в котором присутствовала мама, почему-то ничего подобного не содержал.

Тем не менее Осетр решил не лезть на рожон и некоторое время посиживал на скамеечке, расположившись на противоположной стороне площади. Отсюда были хорошо видны оба входа – и в саму гостиницу, и в ресторан.

Вокруг царило оживление, но это вовсе не была суета подразделения полиции, организующего засаду на преступника.

Осетр глянул на часы.

До времени встречи осталось всего десять минут. Глянул на крыши соседних домов.

Похоже, снайперов нет.

Однако тревога просто буйствовала.

И тогда он принял окончательное решение, встал со скамейки, закинул на плечо рюкзачок с техническими причиндалами. Еще раз оглянулся по сторонам. Ему даже показалось, что он точно знает, кто будет захватывать Пушкарева и его связника.

Вот этот лысый тип, к примеру, выглядит подозрительно. И вот эта дамочка с бегающими глазами. А вот на том водороднике захваченных увезут в неизвестном направлении…

Осетр усмехнулся.

Если тут и присутствуют вражеские агенты, то они менее всех выглядят подозрительными.

После чего он обошел площадь, свернул на улицу, ведущую в сторону Вертушки, у третьей по счету урны избавился от парика и ринулся туда, где, на его взгляд, должно было развернуться следующее действие оперативной драмы, режиссером которой он назначил самого себя.

Конечно, он бы с удовольствием побыл в этом театре простым зрителем, а шкуру режиссера надел бы на кого-либо другого, но ведь подходящей кандидатуры на эту роль все равно не имелось.

Бросили его друзья-товарищи, оставили с противниками один на один…

А кроме всего прочего, принимать непосредственное участие в постановке гораздо интереснее, чем смотреть на нее со стороны. В каких бы ты удобных креслах ни сидел… А уж быть самому постановщиком – и вовсе счастье!

К дому Ивана Платоныча он, на всякий случай, подобрался с другой стороны, хоть и пришлось обойти соседний квартал.

Береженого, как говорится, бог бережет…

Рассчитал он верно. Уже стемнело, но уличные фонари еще не зажглись. И перепрыгнуть через невысокий заборчик не стоило большой проблемы даже тому, кто не является «росомахой».

Земля в Петровске явно была не слишком дорогой, иначе бы пенсионер не потянул на свои доходы, кроме дома, еще и участок, засаженный ягодными кустами.

Скорее всего, пенсионер-отставник гнал из этих ягод домашнее вино. Иначе зачем он их держал?

Осетр присел за заборчиком, повесил на шею «змееглазы», а потом и вовсе залег. И затих, слившись с землей, как умеют сливаться только «росомахи».

Сейчас господа, осуществляющие контроль за встречей Остромира Пушкарева с неизвестным связником, озаботятся полным отсутствием запланированной встречи. А потом обнаружат, что господин Пушкарев и вовсе исчез в неизвестном направлении…

Вот и подождем!

Ждать пришлось больше часа. Уже и фонари на улице зажглись, и совершающие вечерний моцион местные жители перестали проходить мимо, а ничего ожидаемого не происходило.

Осетр даже забеспокоился: не ошибся ли он в своих предположениях?

Но потом началось.

Сперва послышался легкий свист приблизившегося глайдера. Затем стало вдруг тесновато.

Нет, ничто Осетру в бока не упиралось, но ощущение тесноты, возникшее в какой-то момент, уже не хотело уходить.

Это было совершенно незнакомое ощущение – пространства вокруг полным-полно, но давит что-то со всех сторон. Однако разобраться в этом ощущении он не успел – наступила вдруг темная ночь. И только тогда он сообразил, что гости, которых он ждал, наконец появились.

Напялить на физиономию и включить «змееглазы» было делом пары секунд.

Вокруг слегка посветлело. А потом скрипнула калитка, и на участок Платоныча просочились через нее двое незваных гостей. Впрочем, вели они себя, как гости званые, к дверям дома направились уверенно, даже по-хозяйски. Головы у обоих тоже были украшены «змееглазами». Один встал сбоку от двери, второй прижал сенсор звонка.

В доме замурлыкало.

Второй отступил от двери на пару шагов. Некоторое время стояла ватная тишина, потом послышался недовольный голос Платоныча:

– Дьявол, что со светом-то случилось?… Кто крещеный?

– Полиция, старик! – сказал второй гость. – Фараоны здесь крещеные! Открывай давай!

А первый вытащил из кармана оружие, в котором Осетр без труда узнал гасильник, и поднял на уровень груди. Второй отступил еще на шаг, наверняка выходя из сектора поражения.

– Какого еще дьявола потребовалось от меня полиции? – Платоныч выругался. – Я законопослушен, как грудной ребенок. Аж самому противно!

– Открывай, старик, открывай! Приятеля твоего ищем!

«Черта с два вы – полиция! – подумал Осетр. – Полицейские так легко и бесшумно не двигаются!»

И это была правда. Будь эти двое типов настоящими полицейскими, от них бы пахло пивом и дешевым табаком, а в животе бы у них бурчало. И двигались бы они, как два перекормленных борова.

Нет, это были сотрудники совсем другого ведомства. И неизвестно еще – росского ли…

Осетр подобрался, сделал два осторожных вдоха и выдоха. Мышцы быстро вспоминали «росомашьи» повадки.

– Какого еще приятеля? – спросил Платоныч.

– С которым ты пиво сегодня пил. Остромира Пушкарева.

– Так он же сам почти полицейский! – удивился Платоныч и открыл дверь. – Что он такое натворил?

Тип с гасильником тут же ткнул ему ствол в бок.

– А ну, выходи давай!

– Вы что, мой дом коконом Фогеля накрыли? – спросил старик.

Он явно не испугался.

«Ну конечно же! – только тут сообразил Осетр. – Кокон Фогеля! И можно обтяпывать любые делишки, никто не увидит. Теперь, выходит, в кокон можно упрятать целый участок? На Новой Москве объем кокона вроде поменьше был…»

– Накрыли, накрыли, – подтвердил тип с гасильником. – Давай вперед!

– Вы вовсе не из полиции, – решил вдруг Платоныч и сел на дорожку. – Никуда с вами не пойду!

– Нам не ты нужен, старик! – сказал второй тип. – Где частный детектив Пушкарев?

– А с чего вы решили, что я должен знать?

– А с того! У Пушкарева сегодня со мной встреча была назначена. И он на нее не явился! Зато с тобой встречался! Скажешь, ты его не предупредил?

– О чем, интересно?

– Сам знаешь – о чем! О том, что ему встречаться со мной – не резон. Говори, где Пушкарев!

– Не знаю. – Платоныч тихонько фыркнул. – А и знал бы, так ничего не сказал.

Тип с гасильником без замаха ударил его ногой в бок.

Платоныч застонал и громко выругался.

Пора было вмешиваться, но Осетр медлил.