всеми щитами, которые знала и могла сотворить сейчас. Только бы не навредить!

– Как интересно, – раздался звонкий голос неподалеку.

Я вскинула голову и прищурилась, пытаясь хоть что-то разглядеть в оранжево-желтом мареве вокруг. Спустя несколько секунд увидела тонкую девичью фигуру. Из огня. Она, то проявляясь, то почти растворяясь, медленно обходила меня кругом.

– Просто крайне любопытно, – хрипло признала я, зачарованно разглядывая это чудо.

В те редкие моменты, когда ее можно было бы назвать почти человекоподобной, она была поистине прекрасна. Но и в роли элементали… Совершенна. Легкое платье, которое, впрочем, тут же пропало, и дева осталась обнаженной. Волосы казались огненными змеями, но уже через миг змеи развеивались маревом, окутывая хрупкую фигуру потоком волос.

– Ты не Алая. – Стихия наконец определилась с обликом, и напротив меня замерла юная рыжеволосая девушка. Кудри чуть заметно шевелились, по золотистой коже пробегали искры, глаза светились изначальным огнем. Не спутать с человеком.

– Здравствуйте, Великий Огонь.

– Здравствуй, Проводник, – ухмыльнулась она. – Зачем пожаловала? У нас рандеву через пять дней.

– Так получилось. Обстоятельства сложились…

– Обстоятельства свое еще получат, – пообещала Огненная дева, вновь оборачиваясь элементалью.

– Не надо, – попросила я.

– Почему? – вкрадчиво спросили совсем близко, заставив вздрогнуть от обжегшего кожу жара.

– Он для меня важен. – Кажется, общаться со стихиями надо вежливо, честно и нагло. Но так как это дама, да еще и такая… вспыльчивая, то наглостью лучше не злоупотреблять.

– Пра-а-авда? – довольно протянула она. – Ты для него тоже важна.

– Знаю, – кивнула.

– Итак. – Огонь отошла от меня, махнула рукой, пламя загустело, вспыхнуло ярче и приобрело вид трона, на который дева и уселась. – Зачем ты здесь?

– Испытание, – осторожно сказала.

– Думаешь, потом будет проще? – вскинула бровь стихия.

– Думаю, – кивнула, твердо глядя ей в глаза. – И ведь небезосновательно?

– В чем-то да. – Она задумчиво оглядела меня. – Но проблема в том, Проводник, что Изначальное пламя тебя не трогает. Его гасят другие силы, в которые ты укутана. Так что для таких, как ты, мы и собираемся вместе. Да и Испытания наследников Кланов и Императоров очень разнятся.

– Это значит, что…

Договаривать не пришлось. Она поняла.

– Ну почему же? – Острый багровый взгляд из-под ресниц – и вот стихия уже стоит рядом со мной и смотрит в глаза. – Можно, Александра. Но тебе придется снять щиты…

– И? – насторожилась. – Вы же сами сказали, что это ничем не поможет. Разве что сгорю.

– Ну все возможно, – легко согласилась огненноволосая. – Впрочем…

Она многозначительно замолчала.

– Я бы хотела дослушать… – осторожно напомнила, что неплохо бы договорить.

– Ты не согласишься, – довольно прищурилась дева.

– Как я могу отказаться, если даже не знаю, что вы потребуете?

– Хорошо. – Легкая улыбка тронула совершенные губы. – Твой визит для меня неожиданность, а для полноценного испытания не хватает остальных. Но… ты ведь пришла за одобрением, верно?

– И за силой, – сказала твердо, наблюдая за изменчивой стихией.

– Ты уже достаточно сильна. – Она резко развернулась, и искры из-под ее стоп взметнулись к небесам, потом воздух поплыл – и дева исчезла. Спустя миг кожу шеи обожгло, и вкрадчивый голос над ухом проговорил: – Мы даем иное…

– Что же? – замирая, спросила я.

– Силу, конечно, тоже, – тихо рассмеялась Огонь. – Но не только. Императорам – Хранителей, наследникам Кланов – статус, магию и власть. И еще… привилегии.

– Так что, нужно, чтобы вы меня благословили?

Тут дева рассмеялась. Очень весело. А мне стало неприятно.

– Детка, мы благословляем крайне редко. И только тех, кто сможет стать великим правителем. Все, что я могу для тебя сделать, – это просто одобрить.

Я удивленно вскинула бровь и мимолетно коснулась лба. На котором некогда оставил благословление Грезы.

– Да, Иссо не всегда ведет себя правильно и разумно, – поморщилась пламенная девушка.

– Так что нужно сделать? – вернула разговор к истокам я.

– Дай подумаю! – Она крутанулась вокруг своей оси, исчезая в искрах, и вновь возникла из огня почти перед моим носом и жарко выдохнула: – Тепло души.

– Что? – ошеломленно переспросила, машинально, как будто в попытке защититься, прижимая руки к груди.

– Мне много не надо, – рассмеялась стихия, вновь исчезая и появляясь неподалеку. – Всего лишь то, что ты испытываешь к нему. – Огненная дева махнула рукой – и в пламени проявилось и тут же пропало лицо Рыжа. Она откинула со лба волосы, сверкнула на меня солнечно-янтарными глазами и полушепотом продолжила: – Ту нежность, ту любовь, то тепло.

Я замерла, пытаясь осознать это требование.

И никак не получалось.

Но… Вот, допустим, отдам. Получу одобрение.

Но как жить без всего этого?

Без трепета сердца, когда мы рядом, без счастья, когда я вижу те же чувства в зеленых глазах, без жара, окутывающего душу покрывалом, которое защищает тебя от жизненных морозов лучше любого очага. Нежность – это ощущение его тепла на кончиках пальцев, даже когда рыжая осень далеко… Любовь – это маленький огонек в солнечном сплетении, который иногда не дает дышать…

Но без него пусто, холодно и одиноко. Без него никак. Без него жизнь не имеет смысла. Глупы те, кто закрываются, закутываются в свой холод и не дают себя согреть тем, кто пытается это сделать.

Жизнь – движение. Жизнь – полет. Жизнь подобна фениксу. Если не сгоришь, не сможешь возродиться. Иной. И надо быть счастливыми. Пусть недолго. Пусть на миг. Но надо! Иначе все теряет смысл.

– Нет, – твердо произнесла, глядя в жадные золотые глаза совсем рядом.

– Почему? – искренне удивилась дева.

– Мне самой необходимо, потому и не отдам. Это мое.

– Какая ты жадная, – усмехнулась Огонь.

– Не сказала бы, – покачала головой и на несколько шагов отошла от стены пламени, так как юбка уже начала тлеть. Потушила одежду и продолжила: – Вот представьте, что у вас есть шкатулка с драгоценностями. Их немного… Некоторые украшения старые, тусклые и даже поцарапанные. Казалось бы, бросовый хлам… Но с каждой вещичкой связаны воспоминания. Каждая царапина символизирует какое-то событие. Несет в себе отголоски смеха, слез, счастья или ярости. Они – это часть твоей жизни. Почти машина времени. Возвращаешься…

– А ты и правда забавная…

– Рада, что развлекла, – сухо ответила.

– Тогда, хоть это и не в моих правилах, есть иное предложение… – Она переместилась мне за спину, и огненные ладони легли на плечи. Под ее руками платье рассыпалось пеплом, но кожа почему-то даже не покраснела. – Может, ты отдашь мне страсть?

В огне вспышкой полыхнул образ Лирвейна.

Ледяное сумасшествие. Мужчина, в руках которого мне отказывает здравый смысл. Под губами которого горит тело. И, что бы он ни сказал, я не могу долго на него злиться. И без него. Не могу уже долго… без того вспыльчивого, язвительного, но такого искреннего блондина. О да, нахала, потому как то, что он творит,