Последние аккорды вальса – как гром набата, вот только не настораживают и не отрезвляют. Хочется рухнуть на паркет и забыться, а еще… еще в голову приходит шальная мысль: может, Райлен не поил господина Данда? Может, он с ним просто станцевал?

– Госпожа Соули… – От голоса мага мурашки по спине побежали. – Госпожа Соули, сейчас классический верилийский вальс танцевать будем.

Кисть партнера по-хозяйски легла на талию, вторая завладела моей рукой. Я едва удержалась от желания прижаться к великолепному телу, чудом заставила себя остаться на пристойном для классического верилийского вальса расстоянии.

Из сказки выдернул теплый, но не лишенный ехидства, вопрос:

– И стоило так сопротивляться?

В следующее мгновение музыканты заиграли, и мы заскользили по залу под вечное, как небо, и столь же привычное «раз-два-три». Райлен лучился счастьем, а я… я просто задыхалась от негодования:

– Хам!

Удивленно заломил бровь и продолжил кружить в танце. Двигался брюнет столь уверенно, словно последние семнадцать лет не в академии, а при дворе провел.

– Мерзавец!

К заломленной брови добавилась легкая самодовольная ухмылка.

– Подлец!

А вот это обвинение ухмылку с аристократичного лица стерло. Словно, на «хама» и «мерзавца» был согласен, а вот на «подлеца» – никак.

– Это почему же? – ровно спросил он.

– Вы и без меня знаете!

– А если нет?

Жаль, вальс относится к тому роду танцев, где наступать на ногу партнеру крайне нежелательно. Просто риск упасть вместе с ним – выше гор.

– Ваш поступок в отношении господина Данда! – пояснила, хотя оба знали, пояснений не требуется. – Это подло, господин Райлен! Очень подло! Вы разве не понимаете – вы ему жизнь сломали! С такой репутацией, как у него теперь…

Губы Райлена превратились в жесткую линию, в глазах появился недобрый блеск. Но спустя мгновение злость испарилась, и я услышала:

– А с чего вы взяли, что скандал вокруг господина Данда – моих рук дело?

Слова прозвучали столь уверенно, что я просто не могла не усомниться:

– А чьих?

Лицо брюнетистого мерзавца озарила невероятная улыбка, а его ответ заставил споткнуться:

– Возможно… ваших, госпожа Соули.

– Что?!

– А что вас удивляет, госпожа Соули? Молодой человек выпросил у самой очаровательной девушки в мире десять танцев подряд, ну и… напился. На радостях. Понимаете? С мужчинами такое бывает. Не со всеми, но со многими…

– Издеваетесь? – догадалась я.

Брюнет рассмеялся. Нагло, громко, совершенно не думая, как это веселье со стороны выглядит.

– Райлен, неужели вам не стыдно?

– Ничуть, – тут же посерьезнел маг.

– И за подножки не стыдно? Или скажете, что мои партнеры тоже от счастья спотыкались?

– Видимо, да. По крайней мере, я едва держусь, чтобы не спотыкаться, госпожа Соули. И вызвана столь внезапная неуклюжесть вашей близостью.

Ясно. Ясно! Он не просто хам и нахал – он еще и непробиваемый! Но и я не из сахарной ваты сделана!

– О чем вы говорили с моим отцом?!

– Я извинился перед господином Анрисом за свое поведение. Тогда, у гостиницы. Извинился и предложил устроить официальное знакомство, чтобы сгладить то недоразумение.

– И все? Отец не мог согласиться!

– Я очень горячо извинялся, госпожа Соули. Едва ли голову пеплом не посыпал. Хотел на колени упасть, но господин Анрис не позволил.

Я заскрежетала зубами и рыкнула:

– Врете!

– Ну… насчет мольбы на коленях – действительно вру. Остальное – правда. Можете спросить у папы.

– А второй раз?

– А вот об этом сказать не могу. Вас этот вопрос не касается.

– Что значит «не касается»?!

– То и значит… – ухмыляясь, протянул маг.

Я уже не злилась – свирепела!

– Господин Райлен!

– Госпожа Соули…

– Господин… Райлен!!

– Госпожа Соули?..

– Господин Райлен, вы подлец!

И снова плотно сжатые губы и недобрый блеск в черных, невероятно притягательных глазах. О Богиня! Не притягательных, а наглых!

– Еще аргументы, госпожа Соули?

– Намек на мое пьянство!

– Просто по-хорошему вы не хотели…

– Ваша ложь старой, наивной женщине!

– Это вы тетушку Тьяну в виду имеете? – ухмыльнулась зараза благородная. – И всерьез считаете ее наивной?

Нет, наивность тетушки лишь для красного словца упомянула, вот только признаваться Райлену не собиралась. Проигрывать спор – тем более. Поэтому набрала побольше воздуха и выпалила последний, самый главный аргумент:

– Ваша попытка затащить меня в постель!

Маг совсем серьезным стал. Настолько серьезным, что я таки не выдержала и споткнулась.

– Я не пытался затащить вас в постель, госпожа Соули, – тихо сказал он. – Хотя, не скрою, этот пункт в моих планах присутствует.

– Что-о-о?!

Вместо извинений легкая улыбка, теплый взгляд и встречный вопрос:

– Вас возмутила первая часть моего ответа? Или все-таки вторая?

У меня от такой наглости язык отнялся. Просто отнялся, и все тут.

– Ладно, буду надеяться, что вторая…

Что?! Он на что намекает?!

Я решительно остановилась и вырвала свою руку из его. Маг тоже остановился, взгляд лучился весельем, а улыбка… улыбка была до того теплой, словно он все это время не гадости говорил, а в искренних комплементах рассыпался.

– Ну, знаете! – воскликнула и осеклась. Потому что поняла вдруг – а музыки-то не слышно. В зале абсолютная, почти гробовая тишина.

Леденея от ужаса, огляделась. Все верно – тот же зал с белыми мраморными колоннами, начищенным паркетом, тяжелыми напольными вазами и разодетыми гостями, вот только… Вот только на паркете никого, кроме нас с Райленом, нет, потому что танец давно кончился!

Это что же получается? Мы все это время одни, без музыки, по залу скользили? Почему никто не окликнул? Не предупредил?!