– Немыслимо! Тебе может достаться!

– Я не хотел поднимать ложную тревогу. Я думал, просто…

– Не надо, не надо! Пожалуйста, не поднимайте тревогу, – умоляла сова.

– Что тебе нужно было над кратером? Угли сейчас оттуда не выбрасываются, ветра-ветрищи утихли. Что скажешь в свое оправдание? – грозно спросил Фаолан.

– Ну ладно, ладно. Я просто…

– Ты просто что? – Эдме опустила лапу на другое крыло птицы.

– Я просто хотел похвастаться перед другими…

– Похвастаться! Ты что, совсем йоикс? – Фаолан употребил совиное слово, означавшее приблизительно то же самое, что и волчье кэг-мэг.

– Да, я полный, совершенный, законченный йоикс.

– Но зачем? – недоумевала Эдме.

– Я устал, что надо мной все смеются. Я вовсе не собирался хватать уголь, даже если бы нашел его. Скайлар как-то сказал, что после того, как кратер продуют ветры-ветрищи, уголь иногда поднимается повыше.

– Твой Скайлар – просто кусок мокрого помета! – сказал Фаолан. Это было довольно сильное совиное ругательство, потому что совы невероятно гордились свойством своего организма выделять только маленькие сухие шарики в отличие от других птиц, которые оставляли после себя мокрые бесформенные шлепки.

– Наверное, но я просто хотел… хотел… понравиться им. Хотел, чтобы меня уважали. Я летаю очень необычно, со стороны даже кажется, что смешно, поэтому вы меня и поймали. Левое крыло слегка скошено и не позволяет как следует развернуться.

– Это не оправдание! Посмотри на Эдме – у нее один глаз. Посмотри на меня, – Фаолан переставил лапы так, чтобы показать слегка скошенную. – Посмотри, дуралей!

– Ого, вот это лапа!

– Вот уж действительно. Но я научился жить с ней. И жить неплохо, могу добавить. Как и Эдме научилась жить со своим единственным глазом. И представь себе, есть еще одно!

– Что?

– Нас никто не любил и не уважал, пока мы не оказались здесь. Мы были глодателями, низшими волками, которых кусали и били, которым на охоте дозволяли есть самыми последними.

– Извините, я очень сожалею.

– Сожалеешь! – негодующе воскликнула Эдме.

– Так вы не будете поднимать тревогу?

– Вообще-то мы обязаны, – ответил Фаолан.

– Прошу вас, не надо. Я кое-что вам расскажу. Кое-что очень важное, – желтые глаза совы неожиданно заблестели. – Я знаю о похищении медвежонка!

Выяснилось, что сову зовут Артур, и вот какую историю он поведал.

– Вместе с рыбным филином мы летали над рекой, высматривая форель. И тут мы заметили медвежонка – очень милого мохнатого медвежонка.

У Эдме от дурного предчувствия невольно задрожали ноги и заныли кости. Фаолан слегка нахмурился.

– Продолжай, – сказал он. – Вы увидели медвежонка.

– Да. И в этот момент из-за скалы вышла волчица. Медвежонок подбежал прямо к ней, как будто хотел с ней поиграть. Поиграть! С волчицей!

– А как выглядела эта волчица? – тихо поинтересовалась Эдме.

– Серая, с черными пятнами.

– И белый кончик хвоста?

– Точно! А вы откуда знаете?

– Это Фретта, – прошептала Эдме. – разведчица МакХитов.

Артур недовольно поморщился.

– Эй, а можно полегче? Вы мне все крылья истоптали.

– Продолжай! – нетерпеливо выпалила Эдме.

– Итак, медвежонок подбежал к волчице. Поначалу она казалась дружелюбной, но вдруг из-за скалы выскочили еще три волка.