шек и подавно. Мне тебя пристрелить как и твоего прияте-
ля, что клопа прихлопнуть, на моих заводах сотнями
мрут — в рогожу да в яму, у меня и попы-божедомы не ка-
ждого отпевают.
Прости, боярин, не губи душу мою грешную, не из
страха, из преданности отслужу, да то и сам посуди: убь-
ёшь меня не велика слава, да и отпустишь меня что за
жизнь, за хлебушек отслужу тебе, вот тебе крест — мужик
бухнулся в ноги Демидову. Хитро прищурившись Демидов
молвил:
— Доверие мое получишь нелегко, ты вот что, рвань
свою кинь, раздень возничего да оболокись, садись на во-
жжи да и правь, к Питербурху дорогу небось знаешь.
7
Гельмут Вайсвальд.
— Знаю, хозяин, лучше всех знаю, отслужу, да сам уви-
дишь, век не забуду милость твою…
Третий день ехали, Демидов спрашивал Козьму откуда
да что, рассказывал о себе:
— Сказывают Государь собрал кузнецов да и говорит
им: — Кузнец мол не боярин и не купец, да толку с него
больше будет, надобен он и незаменим.
Я тоже не с бояр, с кузнецов потомственных, а ты и во-
все подлого сословия, сколь с тебя грязи соскрести чтобы
ты человеком стал. Теперь делов подоспело столько что и
