назад, дымя, пытаясь развернуть заклинившую башню. Карелин догнал его бронебойной болванкой, сгоряча всадил еще одну, хотя танк уже горел. Бой уже затихал, атаку отбили. Захар Чурюмов, чертыхаясь, вместе с экипажем возился с разбитым колесом и гусеницей. Подъехала самоходка Афони Солодкова, стали осматривать догоревшую незнакомую машину.

Подумали, что это новый немецкий танк «тигр» с броней в десять сантиметров и 88-миллиметровой пушкой. По слухам, его можно было уничтожить лишь тяжелым гаубичным снарядом.

Майор Тюльков, специалист по любой технике, внимательно осмотрев машину, заявил:

– Нет, до «тигра» ему далеко. Тот по габаритам в полтора раза больше. Но фрицы как следует модифицировали прежний Т-4. Лобовая броня толщиной миллиметров семьдесят, орудие длиннее и броневые плиты по бортам. Так просто его не возьмешь. Но эти переделки наверняка отразились на скорости и проходимости. В общем, бить можно.

В бою потеряли две самоходки. Почти все остальные получили повреждения различной степени. Особенно пострадали гусеницы, которые срочно укрепляли, меняли звенья.

От десяти орудий ЗИС-3 орденоносца Раенко уцелели всего четыре. На изрытой минами позиции грузили в повозки раненых. Минометный огонь выбил половину расчетов. Почти все раненые находились в тяжелом состоянии. Осколки наносили многочисленные рваные раны. Было видно, что некоторые ребята до медсанбата не доживут.

– Чего ты так рано огонь открыл? – спросил Тюльков растерянного, в порванном полушубке, с трудом приходившего в себя от пережитого ужаса Раенко.

– Увидел танки и, как положено, открыл огонь, – бубнил орденоносец.

– С километра? По движущимся коробочкам? Фрицы тебя подразнили, ты свои пушки им показал, они дивизион минами накрыли.

– Какой там дивизион, – уныло отмахнулся капитан. – Всего десять орудий было.

– Этого мало, что ли? Пушки ЗИС-3, если не теряться, бьют как надо. А ты голову потерял, раньше времени себя обнаружил.

Чурюмов, ухмыляясь, объявил:

– Был командующим артиллерии, а теперь командир батареи. Сколько людей почем зря погубил. Эх, герой Бородинской битвы!

Последующие два дня полки Мельникова и Цимбала, теряя людей и машины, вели бои, прикрывая выходящие из окружения наши части. Помогали саперы, которые заминировали фланги, но это лишь приостанавливало немецкое наступление.

Экипажи «сушек» научились в полной мере использовать маневренность своих небольших машин и преимущества дальнобойных орудий. Били из засад, спешно меняли позиции: и снова открывали огонь. Сверху давили: продержитесь еще хоть сутки! Дайте вывести из окружения остатки частей. Командир полка Цимбал занял место в одной из самоходок, присланных из резерва.

Ему не повезло. Через несколько часов снаряд угодил в командирскую самоходку. Майора, потерявшего сознание, обожженного, сумели вытащить из машины, повезли в санбат.

В тот же день была разбита машина лейтенанта Карелина. Его ранило несколькими осколками. Вместе с заряжающим Васей Сорокиным и механиком Хижняком они были контужены, обожжены. Их загрузили на один из последних грузовиков, покидавших линию упорной обороны.

Наводчик Михаил Швецов погиб и сгорел вместе с машиной. Но остальной экипаж об этом не знал.

Неизвестно, кто назвал Харьков «проклятым местом для Красной Армии». Мне редко приходилось встречать это название, но судьба Харькова сложилась в войну трагично.

После ожесточенных боев он был первый раз взят немецкими войсками 24 октября 1941 года. Я изучал этот период: потерю одного из самых крупных городов Союза, прорыв немецких войск к Донбассу, выход к Ростову. Все эти события просто заболтались в шеститомнике «История Великой Отечественной войны», изданном в шестидесятых годах прошлого века.

Много говорилось об огромной роли в героической обороне представителя Ставки Верховного главнокомандования Никиты Хрущева. Страницы «исторического исследования» пестрели патриотическими лозунгами, описывалось движение Сопротивления в Европе, события в Азии, перечислялись партийные конференции.

Но в потоке пустословия такому важному и трагичному событию, как ожесточенные бои сорок первого года под Харьковом, были посвящены лишь несколько строк.

Позже Харьков освободили в ходе Воронежско-Харьковской операции 16 февраля 1942 года. Но в результате мощного немецкого наступления, где участвовали такие отборные части, как танковый корпус «Райх», танковые дивизии «Адольф Гитлер», «Великая Германия» (и даже другие войска), город после трех недель упорной обороны был снова захвачен войсками вермахта.

Характерно, что в сводках Информбюро сообщение о потере крупного и стратегически важного города прозвучало лишь один раз –