– Шахран, кажется, – со смехом поправила она. – Как думаешь, светлячков всех зовут Бобами?

Друг перестал прыгать и наклонился над одной из гирлянд.

– Как вас зовут? – громко спросил он.

Светлячки недовольно заворчали, а один из них снизошел до разговора с ними и пробурчал:

– Не мешайте нам работать.

– И мы вовсе не глухие, – прибавил другой, – у нас хороший слух, так что не нужно так громко кричать.

– Извините, – только и смог пробормотать Руслан, отходя в сторонку.

– Эти какие-то неприветливые, Боб мне больше понравился, – Даша тоскливо посмотрела на рюкзачок. – Есть хочется.

– И мне.

Она расстегнула молнию на отощавшем брюшке медвежонка и перечислила:

– Остались земляничные вафли, четыре тянучки, пачка жвачки и два шоколадных пряника.

– Может, по жвачке? – предложил он. – Ведь неизвестно, сколько нам еще тут придется пробыть.

Даша вытащила из упаковки две белые подушечки, одну сунула в рот и принялась энергично пережевывать, а другую протянула ему.

– Фруктовая, – определил Руслан и скромно улыбнулся.

Ей нравилось, когда он так улыбался. Его серые глаза лучились в такие моменты радостью, а уголки губ так мило приподнимались, что хотелось до них дотронуться.

Друг пригладил взъерошенные волосы и покосился на следивших за ними светлячков.

– Интересно, они донесут на нас своей принцессе?

Она весело хмыкнула.

– Теперь, когда ты им об этом сказал, точно донесут.

– Как ты думаешь, который час?

– А я и думать не буду! – Она развернула его спиной и достала из рюкзачка розовые часики.

– Сейчас, – начала она, – ой, не работают! – Ее брови взлетели вверх. Девочка огорченно покрутила часы и так и эдак, но электронное табло оставалось пустым.

– Будем ориентироваться по солнцу, нас в школе учили, – попытался подбодрить ее Руслан.

Они одновременно задрали головы и посмотрели в непроглядные дебри крон, закрывшие от них небо.

Даша вздохнула.

– А когда нас учили определять время по солнцу, я с подружкой болтала. Думала, мне не понадобится никогда ничего определять. Зачем, ведь есть часики! Я так и сказала учительнице, а она мне двойку влепила.

– Меня бы за двойку по стенке родители размазали и вместо конфет да пряников за обедом перловкой пустой кормили.

Даша приобняла его.

– После того как размажут по стенке, наверно уже все равно.

Они засмеялись, неожиданно к их смеху присоединился еще чей-то, тоньше и звонче. Ребята огляделись, а когда послышался плеск воды, выбежали на мостик. Из недр реки начало подыматься какое-то чудище, и, напуганные, они одновременно закричали.

– Тише! Тише! Тише вы! – отовсюду зашикали на них светлячки.

Даша прикрыла ладошкой рот и необыкновенно тонким голосом спросила:

– Это леший?

– Почему леший?! – возмутился кто-то из-под моста.

– А кто? – взволнованно стиснул Руслан ее руку.

На воде появились круги, а затем начало показываться что-то зеленое. Затаив дыханье, ребята ждали, пока некто выберется из реки и представится. Когда же обладатель звонкого смеха, разбрасывая холодные капли в разные стороны, взобрался на мост, Даша безошибочно определила:

– Это не леший, а водяной!

Ребята сделали по шагу назад, чтобы лучше рассмотреть удивительного человечка. Примерно вполовину ниже их ростом, пухленький, с водорослями вместо волос, доходившими до округлых плеч, на голове лист кувшинки, отдаленно напоминавший берет, босые ноги, тело прикрыто сплетенной из темно-зеленой травы накидкой. Миндалевидные прозрачно-голубые глаза без ресниц,