вещь, – добавляю я. – Просто не хочу, чтобы ты неправильно понял.

– Какая вещь? – Он произносит это так, словно точно знает, о чем идет речь, но хочет заставить меня сказать.

Я со вздохом прижимаюсь спиной к шкафчику, опустив глаза в пол.

– Ты знаешь, – отвечаю.

Мне совсем не хочется ворошить его прошлое.

Холдер подходит ко мне на шаг и упирается рукой в шкафчик рядом с моей головой, потом близко наклоняется ко мне. Я поднимаю на него глаза и встречаюсь с его пристальным взглядом.

– Нет, не знаю. Ты все ходишь вокруг да около этой темы, будто боишься. Скажи наконец.

Смотрю на него и чувствую, что попалась. В груди нарастает та же тревога, которая осталась у меня после нашей первой встречи.

– Я наслышана о твоих подвигах, – отрывисто говорю я. – Знаю, что ты избил парня и тебя отправили в колонию. И что за два дня нашего знакомства ты три раза до смерти меня напугал. И поскольку мы стараемся быть честными, я знаю также, что интересовался ты мной, наверное, потому, что слышал о моей репутации. Только поэтому и пытаешься за мной приударить. Жаль тебя разочаровывать, но я не собираюсь с тобой трахаться. Не думай, что между нами произойдет что-то помимо того, что есть. Мы вместе бегаем. И это все.

Он сжимает губы, но выражение лица не меняется. Потом опускает руку и отступает назад, и я с облегчением вздыхаю. Не понимаю, почему всякий раз, как он приближается ко мне, у меня перехватывает дыхание. В особенности озадачивает то, что мне нравится это чувство.

Я прижимаю книги к груди и начинаю протискиваться мимо него, когда чья-то рука обнимает меня за талию и оттаскивает от Холдера. Я озираюсь и вижу Грейсона, который, продолжая меня придерживать, оглядывает Холдера с головы до пят.

– Холдер, – холодно произносит Грейсон. – А я и не знал, что ты вернулся.

Холдер не обращает на Грейсона никакого внимания. Продолжая пристально смотреть на меня, он на миг переводит взгляд на руку Грейсона, сжимающую мой бок. Еле заметно кивнув, он улыбается, словно до него что-то дошло, после чего снова встречается со мной взглядом.

– Да, вернулся, – отрывисто произносит он, не глядя на Грейсона.

Что происходит, черт подери? Откуда взялся Грейсон и почему он обнимает меня, будто пытается закрепить свои права?

Холдер отводит глаза и поворачивается, чтобы уйти, но вдруг резко останавливается и снова бросает на меня взгляд.

– Отбор на беговую дорожку будет в четверг после занятий, – сообщает он. – Приходи. – Потом уходит.

Жаль, что Грейсон остается.

– Ты занята в субботу? – шепчет на ухо Грейсон, привлекая меня к себе.

Я толкаю его в грудь, пытаясь отстраниться.

– Перестань, – раздраженно заявляю я. – По-моему, в выходные ты мог бы уразуметь мое отношение.

Я захлопываю дверь шкафчика и ухожу прочь, удивляясь тому, что всю жизнь мне удавалось обойтись без драм, а вот событий последних двух дней хватило бы на целую книгу.

Брекин садится против меня и передает банку с газировкой:

– Кофе не было, но я отыскал кофеин.

– Спасибо, мой самый лучший друг на всем белом свете, – улыбаюсь я.

– Не благодари, у меня дурные намерения. Я собираюсь подкупить тебя, чтобы выведать интимные подробности.

Я со смехом открываю банку:

– Боюсь разочаровать, потому что у меня нет интимной жизни.

Он с ухмылкой откупоривает свою:

– Ох, сомневаюсь. Посмотри, как пялится на тебя плохой парень. – И он кивает вправо.

Через три стола от нас сидит Холдер и пристально смотрит на меня. Он сейчас в компании ребят из футбольной команды, которые, похоже, рады его возвращению. Похлопывая его по спине, они говорят наперебой, не замечая даже, что он не участвует в разговоре. Не сводя с меня глаз, он отпивает из бутылки с водой. Потом резко опускает ее на стол, кивает направо и встает. Я смотрю туда же и вижу выход из кафетерия. Ожидая, что я пойду за ним, он направляется туда.

– Ха! – говорю я скорей себе, чем Брекину.

– Ага. Ха. Иди узнай, какого черта ему надо, потом расскажешь.

Я отпиваю газировки и ставлю банку на стол: