спине пробежал холодок, а он прочистил голо, отворачиваясь, пока забирался на пассажирское сидение машины. Во время поездки мы оба молчали, тишина, окружающая нас, стала странной и неуютной. Слишком многое осталось недосказанным, вопросы без ответов витали в воздухе и создавали напряжение. Прошло столько времени, и я знаю, что нельзя просто начать с той точки, на которой мы расстались, нереально ждать, что мы тут же найдем то, что потеряли. Но чувства еще здесь, они зарыты под поверхностью. Просто потребуется время, чтобы выпустить их, восстановить, и потребуется терпение. Много терпения.

Если он захочет, конечно, попытаться.

Эдвард сказал мне припарковаться около его подъездной аллеи, позади его машины, а потом мы медленно пошли к дому Эвансонов. Эдвард был на пределе, он засунул руки в карманы, а его тело было невероятно напряжено. Он молчал и опустил голову вниз, все глубже погружаясь в себя. Когда мы подошли к дому, он запнулся, и я подтолкнула его локтем, мягко улыбаясь, когда он глянул на меня. Выражение его лица было пустым, он казался отстраненным, предчувствие в его глазах пугало. Очевидно, ему было некомфортно находиться тут, и он не хотел.

Он подошел к крыльцу и просто открыл входную дверь, без стука, застывая в фойе. Я встала позади него и увидела Алека на нижней ступеньке, он с любопытством рассматривал нас. Потом он посмотрел на часы.

– Тридцать девять минут, – просто сказал он, прежде чем отвернуться и пойти наверх.

Очевидно, мы опоздали.

По гостиной разносился оживленный голос, и пока мы шли туда, я улыбнулась, узнавая Эмметта. Эдвард застыл в дверном проеме, а я спряталась за него. Огромная комната была полна людей, я увидела Элис и Джаспера на диване, они держались за руки. Розали сидела в стуле и была скрыта из виду Эмметтом, который стоял прямо перед ней. Эсме сидела рядом в кресле, позади старой женщины в коляске, она держала женщину за руки и улыбалась. Было еще, по крайней мере, две дюжины присутствующих, я не узнавала этих людей, но все они улыбались и внимательно слушали речь Эмметта. Он рассказывал историю о том, как они ходили на рыбалку с доктором Калленом, когда еще были детьми, и о том, как Эдвард украдкой выпустил всех червей, которых они словили за ночь до этого, чтобы использовать в качестве приманки. Он хотел освободить их, ирония его поступка не ускользнула от меня. И доктору Каллену пришлось импровизировать, чтобы ловить рыбу. Он рассказывал, как они гонялись за букашками, пытаясь поймать сверчков, чтобы поездка не прошла совсем даром, а Эдвард сидел на берегу реки и самодовольно улыбался, гордясь собой.

Я глянула на Эдварда и не заметила на его лице эмоций, он словно не слышал, что Эмметт рассказывает историю. Он вообще будто бы не слушал, совершенно не понимая, что говорят о нем.

Эмметт закончил, и Джаспер тут же начал другую историю о том, как доктор Каллен учил его водить, и как сильно он напугал его, что Джаспер даже потом боялся садиться за руль. Эдвард продолжал напряженно стоять на пороге, с руками в карманах и склоненной головой. Я поняла, что он страдает, и я точно знала, каково это – стоять в толпе, окруженным людьми, и быть совершенно одиноким.

Я вздохнула и залезла руками в его карманы, проскальзывая под его ладонями. Я переплела наши пальцы и прислонилась к его спине. Он не шелохнулся и не заговорил, но его тело тут же расслабилось. Я тихо слушала историю Джаспера, а потом встряла женщина, которую я не знала. Она рассказывала, как встречалась с доктором Калленом, когда они еще были подростками, до того, как Элизабет вошла в его жизнь. Никто не замечал моего присутствия – Эдвард скрывал меня, мы оба стояли в стороне от бесед. И пока он рядом со мной, я рада побыть невидимкой для мира.

Когда женщина закончила историю, мимо нас прошел Алек, он одарил нас двоих любопытным взглядом, а потом сел рядом с женой. Он взял Эсме за руку, и она сквозь слезы улыбнулась ему. Он кивнул в нашем направлении, и мы встретились взглядами. Ее улыбка стала чуть шире, а потом ее кто-то позвал, и она отвлеклась. Ее попросили рассказать историю.

– О-о, вау, у меня много историй о брате. Но одна стоит особняком – та, которая случилась с нами, когда мы были детьми и жили в нашем доме в Вашингтоне, куда нас отослал отец…

И она начала рассказывать, как однажды доктор Каллен кинул камень в Джейн – этот случай она