прицелился прямо в меня.

– Что за… – начал я, но он нажал на курок, не дав мне закончить.

Я хотел отскочить, но пуля попала в руку, и я вскрикнул, роняя пистолет и хватаясь за рану. Рука как будто горела, боль была невыносимой, потекла кровь. Алек подбежал ко мне и толкнул меня в живот, бросая на землю, его голос был низким, он потребовал, чтобы я, на хер, не двигался. Выражение его лица было серьезным, когда он встал передо мной и начал палить в отца на том конце двора.

Я охеренно испугался, но тут до меня дошло, что он намеренно мазал, пули пролетали мимо. Отец развернулся и начал отстреливаться, но и его прицел так же, на хер, сбился, а потом он нырнул за угол здания. Аро и двое других мужчин прикрылись задней дверью, мы с Алеком были сбоку от линии перестрелки и видели их всех. Вскоре выстрелы стихли, мужчины начали перезаряжать стволы, а из прохода появились и другие, они присоединились к Аро. Я с ужасом наблюдал, как отец бросил пистолет на землю и схватился за грудь, тяжело дыша, он отступил на несколько шагов.

– Иисусе, – простонал я, когда он расстегнул пальто и скинул его на землю, и я увидел мини- узи (3), прикрепленное к ремню у него под плечом.

Меня затошнило, глаза затуманились от слез, которые ручьями бежали по щекам. Я смотрел, как он опустил голову и перекрестился, его губы шевелились, когда он говорил про себя.

– Нет!

Я начал кричать, он развернулся, его взгляд наткнулся на меня, прежде чем он вышел на открытое пространство, лицом к лицу с Аро и остальными. Алек тут же упал на землю и схватил меня, не позволяя встать на ноги, он прижал меня своим телом, и воздух прорезала пулеметная очередь. Я оглох, в голове запульсировало, и я с ужасом наблюдал, как вспышки выстрелов освещают двор. Я громко кричал, умоляя его не делать этого, но я знал, что отец не слышит меня или уже, на хер, поздно. Я знал, что он принял решение, и не изменит его, возврата нет. Он уже, б…ь, сказал «прощай», он заключил мир со всем, с чем хотел. Он приготовил свое ложе, и готов лечь на него… он уже там.

Но, черт возьми, я не готов.

Я попытался оттолкнуть Алека, но он даже не шелохнулся, он прикрывал меня, когда лавина пуль пролетала вокруг нас в ночи. Двое мужчин тут же упали, их тела бились в конвульсиях, когда их нафаршировали свинцом, другие бросились в укрытие. Посреди хаоса я потерялся, кто где находится, тела падали на землю, люди бежали, раздавались крики боли, возгласы ужаса, и все это смешивалось со звуками выстрелов. Пуля пронзила живот отца, и он пошатнулся, его палец тут же слетел с курка, и он расслабил руку. Пауза дала другим достаточно времени, чтобы начать стрелять в ответ, еще одна пуля попала отцу в плечо, другая – в икру. Его рубашка промокла от крови, ноги отказали, и он упал на колени, раскачиваясь, пока пытался удержать равновесие. Он снова нажал на курок, и тут же раздались звуки стрельбы, снова начали падать люди, все пытались укрыться.

Когда закончились патроны, стрельба прекратилось, и отец выбросил оружие. Он сел, его голова склонилась вперед, тело тряслось крупной дрожью, он смотрел в землю. Возле дома кто-то появился, и я запаниковал, потому что отец был не вооружен, но Алек среагировал инстинктивно – он достал собственный пистолет. Он выстрелил и попал мужчине прямо в висок. Тот сразу упал; когда он рефлекторно нажал на курок, случайная пуля улетела в воздух.

Я звал отца, но Алек продолжал держать меня, вжимая мое лицо в бетон в бесплодной попытке заставить замолчать. Я ругался, ощущая, как по носу течет кровь, и напрягся, услышал на расстоянии звук сирен. Кто-то закричал, и я услышал, как люди бросились в бегство, Алек наконец-то отпустил меня. Он поднялся, и я резко оттолкнулся от земли, ежась от сильной боли. Я осмотрел двор и заметил, что отец, пошатываясь, зашел за угол, держась за стену дома. Алек бежал к нему. Отец остановился и присел, беря в руку свой недавно брошенный на землю пистолет.

– Карлайл! – закричал Алек, в его голосе явно звучала паника.

Отец глянул в его направлении, когда я увидел его лицо, у меня перехватило дыхание. Оно было совершенно белым, глаза были пусты и безжизненны. Его рубашка была изодрана и промокла от крови, дыхание было поверхностным.