поспорить с вековыми традициями. И совершить невозможное ему удалось.
Перстень символизировал расположение и доверие. Рэю было предложено выбрать из семи сестер Надьи еще двух, но он с благодарностью отказался. Исходя из мусульманских традиций, статус жен должен быть равным. А тогда Рэй не мог позволить себе купить каждой жене по шубе, машине и квартире.
Работать жене он не позволял, равно как и заниматься хозяйством. У счастливой женщины была своя кредитная карта, целый шкаф одежды, новенький джип, личный тренер по фитнессу, личный массажист и личный косметолог. Никто бы не посмел дать Надье тридцать пять – она была молодой женщиной с лицом и телом двадцатилетней девушки и не знала, что такое пластические операции и краска для волос. Надья писала докторскую диссертацию по истории Ближнего Востока, готовила великолепные статьи (на это Рэй дал свое согласие – он считал, что научная работа его жену не утомит) и воспитывала двух чудесных малышей – Саида и Дауда. Оба были похожи и на мать, и на отца, и я не сомневался что от Рэя они получили не только синие глаза, но и гены любителя женщин.
– Как поживает будущая мама? – спросил я.
– Знаешь, мне кажется, у нее будет девочка.
– Почему ты так решил?
– У нее другое лицо. И совсем другой запах. И отличное настроение. Раньше ее мутило, она не вылезала из постели, у нее не было аппетита. А теперь она крутится, как белка в колесе, энергии полно. И постоянно меня донимает. А я прихожу домой уставший, как черт.
– Да, неудобно. А как же супружеский долг?
– На данный момент моему долгу почти тринадцать недель. А ей все мало! То есть, я не против, не подумай, но всему есть границы. – Он посмотрел на меня. – Признайся, Брайан. Тебе нравится моя жена?
– Конечно.
– Если бы ты встретил ее на улице, но не знал, что это моя жена, ты бы к ней подошел?
– Думаю, что подошел бы.
– И что было бы потом?
В глазах Рэя появился недобрый огонек, и я решил, что продолжать разговор не стоит.
– Ответь мне, Брайан. Я хочу это услышать.
– Какая муха тебя укусила, Рэй? Ты мне сейчас глаза выцарапаешь. Может, успокоишься?
– Извини. Последнее время я сам не свой. Ничего личного, честное слово.
– Если ты так волнуешься, то купи ей паранджу.
– К каждому платью? Ты что, разорить меня хочешь? Ладно, давай примемся за отчеты. Я хочу вернуться домой к ужину.
… Я проспал больше двенадцати часов и заставил себя вылезти из постели только под вечер. За эти две недели я понял, что сон – это одна из самых чудесных земных радостей.
Первым делом я отправился проверить, все ли в порядке с котятами. Они лежали в отдельной корзине, которую я приобрел специально для них. Четыре крошечных существа, которые пока что умели
