– Представляешь, – снова заговорила Шели, – этот продавец из магазина решил за мной приударить.
– Ты же говорила, что он гей? – удивилась я.
– Я ошиблась. Мадена, я не ошибаюсь только в цифрах. Во всем остальном я – простая смертная.
Всю дорогу Шели, не умолкая, рассказывала о том, как мнимый гей пытается за ней ухаживать.
– Он дарит мне ужасные розы. Белое золото. И фальшивые бриллианты! – Она всплеснула руками, на миг оторвавшись от дороги, и я всерьез испугалась, что ее новенькая «тойота» спикирует в кювет (за два года она разбила три машины). – Ты представляешь? Мне! Женщине, халат которой стоит в десять раз больше, чем его лучший костюм!
… Шели закончила рассказ, когда мы сидели на одной из скамеек в парке рядом с театром. Закончила в довольно-таки неожиданном для нее ключе.
– Но при всем при этом… он очень милый парень. Правда, немного нагловатый. Из тех, кто говорит вместо «женщина» «баба».
– Иган, может, мы не будем говорить о бабах? Это меня раздражает.
Чуть поодаль беседовали двое приятелей. Один из них, высокий шатен, стоял, прислонившись спиной к фонарю, и курил, поглядывая на собеседника. На нем была зеленая шелковая рубашка, черные брюки и до блеска начищенные классические туфли. Резкие черты лица и чуть смугловатая кожа делали его похожим на дитя страсти славянки и восточного мужчины (или наоборот?). Прошлое у молодого человека было спортивное – об этом говорили не только фигура и осанка, но и резковато-волевые жесты, на которые он не скупился. Незнакомец был идеально выбрит и аккуратно пострижен по современной моде. На его запястье поблескивали новенькие «Casio», и дорогие запонки удачно дополняли картину. Он улыбался улыбкой человека, который является хозяином своей жизни. Немного надменной и нагловатой, если не сказать высокомерной, но теплой и искренней. Шатен относился к разряду тех мужчин, в которых женщины
