взгляд.
– Я повторю это в сто первый раз, – сказал я тихо. – Я не хочу слышать этих слов.
– И как, скажи на милость, мы будем спать в одной постели?
…Когда Лиза уснула, я отправился в кабинет и присел на подоконник. Для работы эта комната не подходила, зато для размышлений была идеальным местом.
Разболелась голова. Такой боли я не чувствовал уже давно. Она словно жила сама по себе, пульсировала, парализовывала мысли. Казалось, любое движение только усугубит страдания. Я закрыл глаза и замер, обхватив голову руками. Мне хотелось стать чем-то неживым, бестелесным. Оставить боль и мысли и переместиться в другую плоскость. В другую реальность. Туда, где не будет этой женщины.
Я часто спрашивал себя, почему моя жизнь повернулась именно так. Рок – отличный шахматист, но и у отличных шахматистов порой выходят плохие партии. Что же. Есть праведники, которым плохо. Есть грешники, которым хорошо. А мной распорядились справедливо.
…Лиза неслышно подошла ко мне и, тронув за руку, присела рядом. Голова почти не болела, но тело наполняла свинцовая усталость. Хотелось лечь в кровать и забыться. Надолго. Или навсегда.
– Чего ты хочешь? – спросила она.
– Умереть, – ответил я коротко.
– Что тебе принести? Бритву, может, пачку таблеток?
– Избавление. Впрочем, тебе не понять. – Я отвел глаза. – Это ты, ты мешаешь мне жить, понимаешь? И еще говоришь о какой-то там свободе… где она, эта свобода? Посмотри на меня. Ты считаешь, что это жизнь?
– Наверное, я делала это только потому, что мне было скучно, не хватало красивых и невинных мальчиков?
– Думаю, тебе лучше знать.
– Да потому что я люблю тебя! Неужели это так трудно понять?!
– Я тебе не верю! Это не любовь, потому что она слишком… слишком…
– Ну, продолжай же. Она слишком грязная для того, чтобы быть любовью, да, Брийян? В ней слишком много земного, человеческого, а духовного мало? Что же, я открою тебе секрет, который в этой
