силуэт отчетливо выделялся в свете окна: осиная талия, черные кожаные лосины и такая же куртка с отвернутым воротником. Крохотные заколки скрепляли ее волосы, собранные в замысловатый пучок.

Даже в ее шраме было что-то завораживающее. Он совершенно ее не портил, скорее даже наоборот — придавал ей тот непередаваемый шарм «роковой женщины», от которого многие мужчины сегодня просто без ума.

— Вам, должно быть, часто задают этот вопрос, но… — начал Джонатан.

Не отводя глаз от Дэнни, она перебила его бесцветным спокойным голосом:

— Осколочная граната в Ираке. Еще три миллиметра — и я бы потеряла бы глаз.

— Когда это случилось?

— Восемь лет назад. Я была добровольцем. Если бы можно было сделать это снова, я сделала бы не задумываясь.

— Вы долго служили в армии?

— Я правительственный агент: это секретная информация.

Но Джонатан настоял, и она в итоге ответила:

— Я ушла из морской пехоты сразу же после ранения. Два года я пробыла на военной базе «Квантико»,[50] затем работала под прикрытием в DEA[51] и, наконец, перешла в Службу маршалов.

— И куда они вас посылали?

— Послушай, старик, вопросы здесь задаю я, о'кей?

— О, так вот, значит, как вы отвечаете на званом вечере, когда к вам подходит какой-нибудь заинтересованный мужчина?

Она бросила раздраженно:

— Мы не на званом вечере, и, к вашему сведению, вы не в моем вкусе.

— А кто в вашем вкусе? Парни вроде Дойла?

— С чего вы взяли? Вы беспокоитесь за вашу подружку?

— Ну а вы? Вы тащитесь от убийц?

— Уж побольше, чем от отцов семейств, — парировала она с вызовом. — И уж если вы хотите знать, моя работа — охранять Дойла, а не спать с ним.

С наушником в ухе она отдала кое-какие распоряжения, чтобы два «сторожевых пса», охранявшие Дойла, не расслаблялись.

— Вы думаете, что мексиканцы могут прикончить Дэнни?

— Вероятно, хотя я уверена, что этого не произойдет.

— Почему?

— Потому что он, так или иначе, уже дал все показания.

Джонатан растерялся:

— Погодите, пять минут назад вы сказали, что слушание состоится только на следующей неделе!

Блайт пояснила:

— В данной ситуации закон дозволяет записать показания еще до начала слушания, что Дэнни и сделал. Его обвинительная речь против Хезебель Кортес была снята на камеру в присутствии судьи и адвоката.

Джонатан постепенно начал понимать:

— Так, значит, даже если Дэнни сегодня убили бы…

— …этой пленки было бы вполне достаточно, чтобы упечь наркоторговку за решетку, — подтвердила Блайт. — Картелю остается только надеяться, что Дэнни изменит свои показания в ходе официального судебного заседания.

— С чего бы это ему менять показания?

— А вот с чего.

Она взяла пульт, включила телевизор на стене и запустила видео.