Махнув Себастьяну рукой, чтобы он оставался на месте, Никки стала подниматься по металлической лестнице на второй этаж. Первой по коридору была ее собственная комната.

Никого.

Следующая Джереми.

Опоздала.

Окно-гильотина, выходящее во двор, с грохотом поднялось вверх. Никки подбежала, выглянула — по пожарной лестнице торопливо спускался вниз довольно плотный мужчина. Она перекинула ногу через раму, готовясь пуститься в погоню. Себастьян удержал ее.

— Оставь его. У него наверняка револьвер.

Она послушалась и перешла из комнаты Джереми в свою. С нее грабители и начали свои поиски. Оглядывая вещи, разбросанные по полу, Никки вынуждена была с горестью признать:

— Они явились сюда не грабить, он искали какую-то конкретную вещь.

Себастьяну была интереснее комната Джереми, ею и он занялся. На первый взгляд из нее ничего не исчезло. Он машинально вернул в вертикальное положение накренившиеся колонки. Страсть к порядку доходила в нем до болезненности, до наваждения, он маниакально любил чистоту, беспорядок действовал на него угнетающе. Поднял и прислонил к стенке велосипед, выправил накренившуюся полку, которая, похоже, собиралась обвалиться. Собрал с полу и сложил колоду карт. Подобрал алюминиевый чемоданчик и, наводя в нем порядок, с удивлением обнаружил, что керамические фишки сплавлены между собой и каждая стопка — это своеобразная полая трубка. Он стал осматривать эти трубки. В них лежали маленькие пластиковые пакетики. Вытащил один из пакетиков. В нем оказался белый порошок.

«Нет, этого не может быть!»

С колотящимся сердцем Себастьян вытряхнул на постель содержимое двух керамических трубок — с десяток прозрачных пакетиков с белым порошком.

«Кокаин!»

Нет, он не мог в это поверить!

— Черт знает что такое! — растерянно проговорила Никки, подходя к постели.

Ошеломленные, они посмотрели друг на друга.

— Вот что они искали! Тут не меньше кило!

Себастьян все еще не верил своим глазам.

— Это слишком серьезно, чтобы быть правдой. Может, все-таки это игра… Или шутка…

Никки покачала головой, слова Себастьяна не показались ей убедительными. Она надорвала пакетик и лизнула порошок. Горький островатый вкус и ощущение, что язык онемел.

— Это кокаин, Себастьян. Совершенно точно.

— Но как…

Продолжить фразу ему помешала веселая заливистая трель. Кто-то звонил в дверь.

— Сантос! — воскликнула Никки.

На лицах обоих отразился испуг и нежелание бежать к двери. Впервые за долгие годы они почувствовали себя заодно, встали горой за сына. Сердца бились в унисон: сумасшедшее сердцебиение. У обоих на лбу выступил пот, закружилась голова.

Звонок снова затрезвонил вовсю. Коп проявлял нетерпение.

Ни на какие отсрочки времени не было. Нужно было принимать решение. Мгновенно. Джереми грозила опасность. Смертельная. Если желание спрятать от полиции находку могло показаться самоубийством, то признаться, что их сын прятал у себя в комнате килограмм кокаина, означало усадить его в тюрьму на долгий срок. Поставить под удар его образование. Его будущее. Замуровать для него вход в жизнь. Обречь на тюремный ад.

— Надо… — начал Себастьян.

— Уничтожить эту гадость, — закончила Никки.

Единодушие — последний оплот в море опасности.

Уверившись, что они заодно, Себастьян собрал с кровати пакетики и бросился в ванную, где