— Отдыхает, — ответила она, надевая туфли и одергивая свою короткую юбку. Затем более теплым тоном она сказала: — Разве она обычно не отдыхает после обеда?

Росс поднял свои темные брови и расстегнул пиджак, потянувшись и расправив плечи. Затем он сказал:

— Да, она всегда отдыхает. Я просто подумал, что раз сегодня она принимает тебя, то, может, сделает исключение.

Тамара не ответила. Внезапно разбуженная и не успевшая вооружиться доводами рассудка, она вдруг испытала невероятное тяготение к Россу, и, словно почувствовав это, он посмотрел ей в глаза, а потом взгляд его скользнул на ее губы. О Боже! — подумала она, прижимая руку к груди. Только не снова! Никогда больше!

Она отвела глаза и посмотрела на Люси, улыбаясь девочке и отчаянно пытаясь восстановить свою независимость.

Росс упал в огромное кресло, стоявшее за столом, и потянулся за сигаретой.

— Да, — проговорил он, закуривая и глубоко затягиваясь. — Ну что, вы хорошо поговорили с моей матерью? Наверное, обсудили каждую мелочь моей жизни? — В его голосе снова появились резкие нотки.

Тамара показывала Люси часы, которые как кулон висели на цепочке у нее на шее. Люси, похоже, осознала, что Тамара не причинит ей вреда, и подошла, чтобы потрогать красивую золотую коробочку. Но при этих словах Росса Тамара сердито взглянула на него.

— Какое же неслыханное у вас самомнение! — воскликнула она гневно. — Вы даже не способны допустить, что мы могли обсуждать кого-то еще, кроме вас и ваших дел, не так ли?

Росс пожал плечами с некоторым раздражением.

— Ты что, хочешь попытаться убедить меня, что вы не обсуждали ни меня, ни моих дел? — сухо спросил он.

Тамара почувствовала, как на ее щеках выступил предательский, выдающий ее румянец.

— Нет, конечно нет! — выкрикнула она. — Но вы и ваше «я» далеко не самое главное на свете! Единственный, кто здесь имеет значение, — это Люси! Жизнь Люси, желания Люси и возможности Люси!

Росс стукнул кулаком по столу:

— О да! Конечно, Люси! Вы, вероятно, думаете, что я забыл про свое дитя, свое глухонемое дитя!

— Росс! — Тамара с тревогой посмотрела на Люси, и Росс вскочил на ноги:

— Не пугайся! Она ничего не понимает! Не понимает ни одного слова! И как она довольна! Как же ей чертовски повезло!

Тамара сжала кулаки.

— Как вы можете так говорить? — тихо произнесла она.

— А почему бы и нет? Люси повезло. Какие волнения будут у нее в будущем? Какие проблемы когда- нибудь затемнят ее мозг? Какие неприятные чувства она испытает когда-нибудь? Какие неудачные замужества ее ждут? Я скажу тебе, Тамара. Никаких! Ничего! И я думаю, что это достаточно важно!

Тамара сдвинула брови. На лице ее появилось недоверчивое выражение.

— Вы не можете всерьез так считать!

— Почему?

— Но ведь каждый удар, который наносит жизнь, должен быть чем-то восполним — чем-то приятным и хорошим. Или вы не знаете этого?

Росс посмотрел на нее насмешливо:

— Ах вот как? А как вы думаете, где же тогда мои «приятности»? Насколько мне известно, я перенес целый ряд ударов, и, если я позволю моей матери добиться того, чтобы Люси получила образование, я просто своими руками вырою себе могилу!

Тамара позволила себе ласково погладить девочку по голове. Волосы Люси были густыми и мягкими, как у Росса, и вились крупными кольцами. Она пригладила два завитка за ее ушками, похожими на