Миссис Фалкон кивнула в согласии:

— Это правда. Мне никогда не хотелось видеть тебя здесь, Тамара Шеридан. Твой отец был негодяем и никудышным человеком, он женился на твоей матери лишь потому, что был вынужден сделать это!

Тамара в негодовании вскочила на ноги:

— Как вы смеете!

Миссис Фалкон подняла руку:

— Сядь, девочка, сядь! Ты знаешь, что это правда!

— Я не знаю ничего подобного! Мой отец любил мою мать, и вам известно, что это так!

— Мне известно, что, как только ты родилась, а бедная Кэтлин слегла в могилу, он исчез, и его не видели в Фалкон-Уэрри до тех пор, пока за ним не послали! — настаивала на своем старая женщина.

Тамара отвернулась.

— Если это цель нашего разговора, я предпочла бы теперь уехать, — холодно заметила она. — Жизнь моих родителей не касается вас, какие бы неприятности ни были с этим связаны! И я не намерена больше стоять здесь и слушать, как со мной говорят, будто с какой-то неграмотной крестьянкой!

Бриджит Фалкон вздохнула:

— Ну хорошо. Может быть, я была немного резкой, но твой отец так или иначе доставил мне немало забот. Знаешь ли ты, что он выудил у меня деньги, чтобы вложить в свою галерею, которая, по его словам, должна была принести богатство? Да-да, и этих денег я больше никогда не видела!

Тамара обернулась:

— Мне очень жаль. Я не знала, что мой отец вам что-то должен.

— Откуда ты могла это знать? Ты тогда еще даже не родилась. Только потом, когда ты появилась… — Она вздохнула, вспоминая. — Ну да ладно, все это в прошлом. Я оскорбила гордость твоей семьи, извини! Может быть, теперь ты сядешь и мы покончим с этой глупостью?

Тамара хотела отказаться, она собиралась сказать этой старой аристократке все, что она о ней думала, но, пересилив себя и прогнав мелкие, эгоистичные мысли, вспомнила о Люси, об этом жалком и в то же время прелестном ребенке. И одновременно — о Россе. И она решила, что Бриджит Фалкон хочет поговорить с ней о чем-то личном.

Тамара, ослабев, снова опустилась на свое место и твердым голосом произнесла:

— Уважение к памяти отца — не глупость.

Бриджит Фалкон оставила эти слова без внимания и сказала:

— Теперь я подхожу к делу. Речь идет о моей внучке — Люси.

Тамара немного расслабилась.

— Как ты относишься к этому ребенку?

Вопрос прозвучал настолько неожиданно, что Тамара взглянула на нее удивленно.

— К этому ребенку? — переспросила она в замешательстве.

— Она — дитя Росса, — сказала миссис Фалкон сухо. — Мне казалось… — она замолчала, подыскивая слова, — что ты в некоторой степени привязана к моему сыну.

Тамара наклонила голову:

— Да?

— Да. Так вот, недуг Люси вызывает у тебя сочувствие или это тебе безразлично?

Тамара негодующе подняла глаза.

— Такое ужасное несчастье никого не может оставить равнодушным! — воскликнула она.

— Ошибаешься, девочка! Еще как может! Особенно если ребенок — следствие возмутительного эгоизма женщины!

Тамара была совсем сбита с толку.

— Возмутительный эгоизм женщины? — пробормотала она. — Какой женщины?

— Вирджинии, — прямо ответила Бриджит Фалкон. — Господи, прости меня! — Она возвела глаза к потолку.

Тамара покачала головой: