— Не только девушки по вызову продают себя за деньги, — сказал он, откидываясь на спинку кресла. — Сколько женщин делают карьеру, переходя от одного богатого мужчины к другому, гоняются за миллионерами и готовы на все, чтобы их захомутать. Можно поспорить, что их моральные принципы не лучше, если не хуже, чем у проституток.

— Я тоже так думаю, — согласилась она.

— Так что давай вспомним тяжелое детство Деборы, трагическую гибель мужа и не будем к ней слишком суровы.

Кристел кивнула. После всех переживаний она постепенно успокоилась, и все благодаря Диего.

— Спасибо, что выслушал и понял меня, — сказала Кристи.

Кристел бежала в ровном темпе, ее ноги и локти двигались энергично, как поршни. Над дальним концом лагуны золотистые лучи утреннего солнца освещали поросшие лесом горы. Где-то пела птица. Стрекозы мелькали то тут, то там на фоне голубого неба. Воздух был прохладен и свеж, с легким цветочным ароматом. Как приятно пробежаться в такое чудесное утро и чувствовать, что у тебя все в порядке!

Она бросила взгляд на бегущего рядом Диего. В коротких черных шортах и кроссовках он выглядел мужественным и хорошо натренированным.

— Как… ребра… и плечо? — спросила Кристел, тяжело дыша.

В ответ он потер плечо и провел ладонью по слегка поросшей волосами груди.

— Вроде все нормально, — ответил он, и они улыбнулись друг другу.

Кристел старалась не сбиваться с ритма. Наконец-то сбылась ее мечта: они с Диего стали друзьями. Могли теперь часами разговаривать, шутить. Легко приспособились к ежедневной рутине совместной жизни. Она ладонью отерла пот со лба. Их отношения можно было бы назвать идеальными, если бы не одно но: они больше не занимались любовью.

Диего, три недели назад уверявший ее, будто травма вовсе не помеха, с той поры старался держаться от нее на расстоянии. И в разговоре избегал малейших намеков, которые можно было расценить как тайное желание заманить ее в постель.

Здравый смысл подсказывал, что ей следовало быть благодарной, потому что именно к таким отношениям она стремилась. Но теперь ей было этого мало. Кристел упрекала себя, думая, что ею движет инстинкт, и тем не менее безумно хотела, чтобы Диего прикоснулся к ней, поцеловал, овладел ею хотя бы еще один раз до отъезда. Она была просто одержима желанием.

Сначала Кристел думала, что его беспокоит больная грудь. Диего продолжал настаивать, чтобы она помогала ему бриться и одеваться, но сам никогда до нее не дотрагивался. Он уже вполне свободно двигался, но к ней не подходил. Пару дней назад она возила его в больницу, где сняли все повязки и объявили его выздоровевшим. Двое суток она с трепетом ждала — должен же он сделать попытку, но их отношения оставались по-прежнему только дружескими.

Кристел продолжала бежать. Хуже всего то, что Диего тосковал по ней не меньше, чем она по нему. Она различала пылкое желание в его глазах, когда он думал, что она на него не смотрит. Слышала подавляемую страсть в приглушенном голосе. Замечала, как он напрягается, когда она подходит близко. Сомневаться не приходилось — она все еще сводила его с ума, и тем не менее Диего сопротивлялся своим порывам изо всех сил.

Почему? Кристел почувствовала холодок в сердце. Потому что знал теперь о прошлом ее матери. Он все понял и посочувствовал, когда она выложила ему малоприятные подробности, он и сейчас ей сочувствовал. Но его отношение к ней изменилось. Конечно, он стремился стать ей другом, однако не позволял чувствам захлестнуть себя. Диего не изгнал ее из своей жизни, как ее любовник-журналист, печально подумала Кристел, но стал относиться к ней более сдержанно.