спящего Олега и таяла от нежности. Затем поднялась, нашла на полу шпильки и собрала волосы. Наклонилась над Олегом и долго-долго вдыхала, пила его сон. Выпила весь.

– Лаура… – открыл глаза Олег.

– М-м-м?.. – Я провела носом по его плечу.

– До чего приятно просыпаться в такой компании.

– Только просыпаться? – Я шутливо нахмурилась. – А засыпать?..

– Виноват. Оговорился.

Мы расхохотались. Отсмеявшись, Олег поднялся с постели.

– Я проверю почту, милая.

– Хорошо.

Олег прилетел в Саулию неделю назад. Полдня он провел за церемониями и у президента. За те несколько часов, до сиесты, я уже изныла от нетерпения. А потом шмыгнула к нему в комнату. Снова я чувствовала себя кусочком податливой мягкой глины, с которой мой скульптор может делать что угодно. Снова я была счастливейшей из женщин.

Президент не очень-то утруждал Олега, и все дни были наши, только на двоих. Прогулка на кораблике по проливу, фруктовая роща, ресторанчики Стеклянного квартала, где живут музыканты и художники…

Олег выключил компьютер, откинулся на спинку кресла и зажмурился. Я встревожилась.

– Что-то случилось?

Олег отнял руки от лица и посмотрел на меня внимательно.

– Собирайся, Лаура. Я увожу тебя. Завтра.

Директива из Москвы предписывала эвакуировать воинский контингент в течение трех недель. Там наконец додумались оценить обстановку и признали ее слишком опасной. К нашему прибытию подготовка к эвакуации шла уже полным ходом.

– Что за девица? – скользнув по Лауре небрежным взглядом, осведомился полковник.

– Моя жена.

Полковник закашлялся.

– Простите, полпред. Переведите ей, что она прекрасна.

– Она в курсе.

– Тогда попросите оставить нас вдвоем.

– Поскучай без меня немного, милая, – сказал я Лауре. – Я попрошу товарища Бессонова, он покажет тебе, как мы тут живем.

– Смелый вы человек, – сказал полковник, когда мы остались одни. – Отчаянный. Воистину рыцарский поступок.

Отвечать я не стал. «Рыцарский» в переводе с эзопова языка на разговорный означало «глупый». Или даже идиотский. Женщина из другой страны, даже с другой планеты. С иной культурой, привычками, с иным укладом. Деликатная, одухотворенная, нежная, смотрящая на меня как на полубога. Что я с ней теперь буду делать?.. Я ведь даже не могу сказать, что люблю ее.

К чертям! Я ее вытащил. Рыцарский, глупый, идиотский – этот поступок был правильным. Может быть, самым правильным за всю мою жизнь.

– Не жалко остальных? – глядя в сторону, спросил полковник.

– А вам? – парировал я.

– Мне – да. Когда пришла директива из Москвы, я отдал команду на запуск.

– Что?! – спросил я ошеломленно. – На какой запуск?

– На запуск ракеты, естественно. За минуту до старта я приказ отменил.

– Вас судили бы, – пробормотал я растерянно. – Вас бы приговорили за это к расстрелу.

– На расстрел я согласился бы с радостью, – криво усмехнулся полковник. – Не в нем дело, полпред. Мне, знаете ли, пришло в голову, что я не вправе умертвить полмиллиона человек. Даже если их смерть спасет полмиллиарда.