Миа сразу же сбросила красное платье, которое теперь олицетворяло для нее эту идиотскую вечеринку. Какой вообще смысл надевать дорогие тряпки, если Гейб повелся на первую же юбку?

Поскольку об их отношениях никто не знал, никто и не заподозрил бури в ее душе, но от этого пережитое унижение не становилось слабее.

– Кто знает, о чем он думает, – устало проговорила Миа. – Я просто не могла стоять столбом и смотреть, как они строят друг другу глазки. Меня тошнит от этого.

– Ну вот еще – оставаться там! – подхватила Кэролайн.

Глаза подруги вдруг вспыхнули. Это был сигнал: сейчас начнутся расспросы. Хоть домой не возвращайся.

– Слушай, он в койке действительно бесподобен?

– Каро, умоляю тебя, – недовольно вздохнула Миа.

– Ну расскажи хоть немножко! У меня сейчас нет ничего, кроме фантазий. А у тебя – живой мужик.

– Он – бог, достаточно? Он превзошел все мои ожидания. Прежние в подметки не годятся, а мне есть что вспомнить. Но чтобы так…

– О-о, – скорбно произнесла Кэролайн. – Когда ты позвонила и попросила собрать сумку, я сразу поняла: Гейб даром времени не теряет. Ты и дня не проработала, а уже в койку. Шустрый чувак, согласись.

– Да уж куда шустрее, – скривилась Миа.

– Давай что-нибудь закажем? А потом полакомимся мороженым. В холодильнике еще осталось. Или ты сыта?

Миа покачала головой:

– Мы собирались на ужин после приема, но потом появилась эта Блонди^[3].

– Пицца устроит? – Кэролайн потянулась к мобильнику.

– Божественно, – выдохнула Миа.

Кэролайн искала номер пиццерии, и тут сработал домофон. Миа встала.

– Ты заказывай, а я узнаю, кто это. – Она подошла к домофону, нажала кнопку. – Да?

– Миа, отрывай задницу от дивана и быстро вниз! – раздался свирепый голос Гейба.

Кэролайн вытаращила глаза и выронила мобильник.

– В чем дело, Гейб? – спросила Миа, не скрывая своего раздражения.