3) зубы пресветлого сжались сильнее, и я ощутила, как кровь стекает по плечу на грудь и ниже, пропитывая ткань платья…

Боль была настолько ошеломляющей, что хотелось орать во все горло, но страх, столь же липкий и тягучий, как сбегающие алые капли, вынуждал молчать и не шевелиться…

А в голове панически билась лишь одна мысль: что происходит?! Что?! Что…

Кесарь остановился и прошептал:

— Уже все, Кари Онеиро. Теперь все. Все…

Странная мысль мгновенно мелькнула в сознании: «Я выжила?»

— Как видишь, нежная моя, — он едва слышно усмехнулся, — ты жива, как я и обещал.

И на смену зубам пришли губы, а там, где они прикасались, боль сменялась легким ощущением дискомфорта, но вскоре и это ощущение исчезло. Кровь остановилась.

А кесарь неторопливо отошел от меня, вернулся к тому же самому креслу, и в его руке появилась новая бутылка с вином.

Когда он опустился в кресло, устало и уже не скрывая факта своей нетрезвости, я поняла, что все действительно закончилось… Просто закончилось. Уже все, Катриона, все…

— Именно, — подтвердил кесарь и грустно улыбнулся. — Уже все, нежная моя… и для тебя… и для меня.

Подступившие рыдания я подавила волевым усилием. Выпрямилась, взяла салфетку, нервным движением попыталась вытереть кровь. О Великий Белый Дух, дай мне силы не скатиться до истерики, потому как я на грани!

— Ты? — задумчиво переспросил император. — Ты не одинока, я сейчас в том же состоянии, Кари.

И на смену страху пришла вполне закономерная злость.

— Тогда какого гоблина вы только что сделали? — я едва не сорвалась на крик. — И что это было? Наказание? Очередная демонстрация силы? А может, попытка меня убить? Вам что, семейная жизнь уже опостылела?! Так стоило и далее придерживаться холостяцкого образа жизни! Какого демона вы только что располосовали мою шею своими нечеловеческими клыками?!

Император расхохотался. Он просто хохотал, чуть откинув голову назад, и в этом смехе было что-то жуткое.

Что ж, я нашла в себе силы переждать эту странную реакцию на мои слова. Затем вернулась к разговору:

— Почему вы это сделали? — уже тише и спокойнее спросила я.

— Почему? — лениво отозвался кесарь. — Причина в том, нежная моя, что ты совершенно превосходна на вкус. В буквальном смысле данного выражения.

Я вздрогнула и не сдержалась:

— Мне полагается встретить данную информацию с чувством безудержного восторга?

Кесарь промолчал, насмешливо глядя на окровавленную супругу. К слову, кровь оттираться не желала. Без воды мне ее, похоже, не смыть…

Я нервно прикоснулась к месту прокуса — раны не осталось. Вообще никаких следов.

— Нежная моя, — негромко позвал кесарь.

Повинуясь, посмотрела на супруга. Император вновь приложился к бутылке, не отрывая взгляда от меня даже в процессе целенаправленного опьянения, затем задумчиво вопросил:

— Ты помнишь, что Мейлина сказала о пророчестве?

«Отдавшей жизнь за любовь позволь дышать», — пронеслось в моей голове.

— Именно, нежная моя, — кесарь грустно улыбнулся. — Но это лишь часть. Истинное пророчество звучит так: «Когда в сердце твоем воцарится нежная страсть, отдавшей жизнь за любовь — позволь дышать».

Я не особо вслушивалась в сказанное, так как бесконечно бесило ощущение собственной крови на теле. Хотелось отмыться от теплой тягучей влаги, прикосновений кесаря и чувства собственного бессилия!