открытости где-нибудь на курортной планете типа Литоры, попивать мартини и любоваться закатом. И помни, тени незримы для всех, кроме видящих. А у видящих лишь один путь – лишиться семьи и сущности, подчиниться тому, что раздирает разум, и служить на благо клана. Это не та судьба, которую мать желает дочери. Спи, Кирюш, спи. Мы еще посмеемся над всем случившимся, это я тебе обещаю!

Я молча кивнула, потом поняла, что зря, – все равно мама не увидит же. И как-то совсем неосознанно начала проваливаться в сон… А потом разбудил меня мамин встревоженный голос:

– Киренок, один вопрос… В связи с твоим самочувствием этот вопрос очень тревожит меня. Так вот… Ты ведь не выбирала светловолосого блондина с ярко-синими глазами, да? Хотя о чем это я… Нет, ты не могла, я же сказала искать воина послабее, а они все огромные там. Да и правящий клан не связывается с тьяме. В смысле, с золотоискательницами, ну ты поняла. Ух, а то знаешь, как-то совпало, вон эйтна-хассаш ищет какую-то истекающую кровью, а она же служит правящим. Но нет, никак. Все, спи!

Проклятый нестабильный атом! Какой тут теперь сон!

Я полежала… подумала… еще подумала. Накрылась одеялом с головой и прошептала:

– Маам?

– Тут я, никак не могу отключиться. Приятно просто слышать твое дыхание и знать, что все хорошо. Все будет хорошо, Пантеренок. Теперь, когда я нашла выход, все будет замечательно у нас.

Но я чувствовала, что все не настолько уж и хорошо… потому что этот самый воин был именно светловолосым с ярко-синими глазами! И огромным…

– Ма-ам… понимаешь… – протянула я, – а на нем были только брюки и никаких цацек не висело…

«Кир-р-рр-р-ра?»

Судорожно вздохнув, продолжаю:

– И знаешь, ну, светловолосые же всегда были моей слабостью…

И стон от мамы:

– Киренок, пожалуйста…

Да какое «пожалуйста», мне бы теперь как-то ей все это сказать!

– Мам, но глаза вроде совсем даже не синие… а так… голубые… только чуть темнее.

– Атом нестабильный!

– А еще знаешь, не больно ведь было совсем… а даже очень чудесно… поначалу. Он, конечно, большой, но такой нежный и осторожный и…

– Так… Что еще?..

– Мам, ты не нервничай… Это… мне поспать бы.

В ответ приглушенные ругательства. Видимо, мама прикрыла сейр… Я лежала, сжавшись, и с ужасом прислушивалась. Но потом мама сказала:

– Из спальни не высовываешься! Никуда! Вообще! Даже на прогулку с Нрого! Ты все поняла?

– Э-э-э… угу.

– «Угу»? Кира, Кира! Как, вот объясни мне, как тебя угораздило найти НАСТОЛЬКО «слабого» воина?

– Мам, да что я такого сделала? – стараюсь шептать едва слышно.

– Ты?! Ты переспала с воином из правящего клана, Киран! А они сильнейшие на Иристане! Чем, вот ты объясни мне, чем ты думала, Кира? Ты вообще могла не выжить! Как? Ума не приложу! Я же просила, просила тебя, Киран!

И что мне ей в ответ сказать? Что я голову потеряла, едва увидела его? Или честно сознаться, что это все гормоны, и вообще… они мне там такую революцию устроили, что мозг напрочь отключился… Или быть еще честнее и сказать то, что я сейчас чувствую:

– Я никогда ничего подобного не испытывала, мам, – прошептала я. – И мне лишь одного жаль – я не увижу его больше…

– Да, натворила ты дел! – И моя мать отключилась.