– Не может быть.

– Но она видит!

«Вижу», – подумала я и потеряла сознание.

Выплывала из бессознательного я медленно и нехотя, в то время как в моей комнате явно происходил неприятный разговор.

– Вы не подготовили ее! – Властный, повелительный той черной, которая на пол падала.

– Моя эйтна… мы… – Голос бегемотихи.

– Вы! Хассара Эталин, вы! Это ваша ошибка! – И тон такой… учительский, что ли.

– Мы не предполагали…

– Вы не предполагали? Отдать девчонку, совсем юную, невинную, на всю ночь воину круга сильнейших! Вся ночь! С одним из сильнейших воинов! А чего вы ждали, хассара Эталин, что проживание вне Иристана сделает ее неуязвимой?

– Мы… не предполагали невинности.

После ее слов в разговор вмешался третий собеседник:

– Принцесса Киран не скрывала отсутствие опыта с мужчинами. Не скрывала настолько, что воины клана МакВаррас были осведомлены и мне об этом доложили!

Ну после этого я уже не выдержала и глаза открыла. Сначала увидела потолок, причем уже знакомый. Потом попыталась сесть, чтобы увидеть говорящих.

Увидела… и мир поплыл перед глазами…

– Тихо-тихо! Уже очнулась, вот и хорошо. – Ко мне метнулась одна из эйтн, помогла сесть, подставила подушку под спину. – Как ты себя чувствуешь, Киран?

Пока повторно садилась, перед глазами черные точки прыгали. А потому зажмурилась и затем уже медленно открыла глаза. Спальня. Моя. Точнее, выделенная мне в этом притоне сплошного разврата. В кресле у окна сидит эйтна. Какая именно, понятия не имею, и та и другая замотаны так, что не различишь. Вторая осталась стоять рядом со мной, но тоже, видимо, до этого сидела в кресле, а вот перед ними стояла бегемотиха в светло-розовом балахоне. Причем стояла с опущенной головой.

– Пить хочу, – прошептала я, надеясь, что воду принесет Ашара.

Но та эйтна, что сидела в кресле, сама поднялась, прошла к столику и взяла кувшин, который тут с утра стоял, а Ашара мне почему-то из другого наливала, но эту странность я как-то только сейчас отметила. Взяв стакан, эйтна наполнила его до краев красноватой жидкостью и вдруг замерла. А я поймала на себе злобный взгляд бегемотихи…

– Что ЭТО?! – сдержанная черная лекарка сорвалась на крик.

А дальше – лавина мне неизвестных слов. Эйтна, что была рядом, тоже метнулась к стакану, притянула к губам, отхлебнула… И разразилась воплем погромче, чем первая.

И все, конечно, замечательно, но…

– Я все понимаю, но очень хочу пить.

Эйтны перестали ругаться, одна из них вышла, вторая подошла к поникшей бегемотихе.

– Вы будете наказаны, – прошипела она. – Немедленно!

Бегемотиха стала белой, испуганно взглянула на эйтну и даже попыталась возразить, но та прервала ее жестом и прошипела замогильным голосом:

– Двадцать плетей!

Ой…

Единственная хассара развернулась и молча вышла. А мне принесли другой кувшин. Оттуда налили в стакан красной жидкости и поднесли к губам.

– Да я и сама могу стакан подержать, – смущенно сказала я и попыталась сказанное осуществить.

Рука безвольно упала на покрывало. Пришлось пить, пока эйтна придерживала стакан. Жидкость