— Глаза-то запавшие, Дэюшка! Щеки впалые, да кожа бледная! Заучили тебя ироды академные, как есть заучили! А еще небось злодеище этот поучать взялся, да?

Голос, конечно, был не знаком, но вот словечки все бабушкины, и тогда я действительно поверила.

— Царапка, — простонала я и обняла свое родное с самого детства существо.

— Деюшка, — она судорожно выдохнула, словно только с ее души тяжесть снялась, — признала, наконец.

— Признала, — я отстранилась, заглянула в темно-зеленущие кошачьи глаза, и спросила, — а почему ты раньше… кошкой была?

Клыкастая улыбка показалась бы жуткой, если бы это не была Царапкина улыбка, а так — я радостно улыбнулась в ответ.

Мы сидели на траве в этом странном саду, в кружении спелых наливных ягод каррисы синего цвета, и я, слушая Царапку ела ягоды, предварительно чуть сдавив, чтобы появилась капелька сока — последняя падала в раззявленную пасть змейки, которая тоже осталась с нами.

— Я родилась в ДарХамене, — начала Царапка.

Она сидела расставив ноги, и помимо беседы со мной, направляя зеленоватый свет к земле, моделировала какой-то росток, то добавляя, то убирая его третий и четвертый листочки.

— Это цветок, — сообщила мне леди Анриссия, — я давно хотела его создать, но мне потребуется капелька твоей крови, — веселый взгляд зеленых глаз на меня, и тихое: — Назову его твоим именем, малышка.

Удивленно смотрю на Царапку, позабыв о змейке. Наглое мелкое чудовище не пожелало мириться с таким положением дел и деловито пощекатало хвостом мое запястье.

— Щекотно же, — возмутилась я.

Змейка кивнула, демонстрируя абсолютное со мной согласие, и снова раззявила пасть. Я решила обидеться, и тогда пасть закрылась, а на меня начали очень жалобно смотреть… Так жалобно-жалобно, так…

— На, — смирилась я с полным поражением. — Чудовище!

Умильно виляя хвостиком, змейка снова открыла пасть, сверкнув на солнце острыми белоснежными клычками.

— Ох, Дэюшка, — Царапка рассмеялась, — кроме тебя в этом замке больше никто не поддается на обаяние этом мелкой шантажистки, впрочем, она так ни к кому и не ластится больше.

Змейка, словно подтверждая, потерлась мордочкой о мою ладонь и снова нагло раззявила пасть, готовая ловить каждую капельку сока.

— Леди Анриссия, а этот сад…

— Анрис, и на ты, — поправила меня темная, заправляя за обоюдострое ухо прядь волос, ухо при этом дернулось, как у кошки.

Сдержав улыбку, я повторила вопрос:

— Анрис, этот сад — ты создала?

— Ага, — уделяя все внимание ростку, ответила темная леди, — леди Тьер отдала мне на растерзание сад, ну я и… разошлась, дабы отвлечься от печальных мыслей по поводу собственного существования… К тому же, — она тяжело вздохнула, уперевшись руками в землю посмотрела на меня и тихо призналась, — мне так не хватает Загреба, Дэя… Так не хватает детей, твоей бабушки, отца, леса… Я скучаю, Дэюшка, и дико тоскую…

Я тоже скучала по родным, но тоски не было. История моего детства, соглашение с лордом Градаком не давало и тени надежды на то, что я смогу остаться с семьей. А когда я сбежала в Ардам, точно знала, что они предпочтут не видеть меня, но знать что со мной хорошо, чем встречать в рыночный день в Загребе как рабыню Градака. Так что тосковать я себе запретила еще тогда, четыре года назад.