если он останется в Торонто. И приглашение на должность завкафедрой профессора Маринелли виделось Джулии милосердием, хотя и суровым.

После кофе и десерта Кэтрин предложила вернуться в маленькую гостиную. Джулия вновь уселась в уютное кресло у камина и с благодарностью приняла от хозяйки рюмочку портвейна. Хотя интерьер дома Кэтрин весьма отличался от квартиры Габриеля, Джулии подумалось, что все специалисты по творчеству Данте обожают выпивать, сидя у камина.

— В Гарварде ваша жизнь начнется с чистого листа. Никто не узнает и малой толики того, что произошло здесь. А до этого времени постарайтесь проявить мудрость и больше не привлекать к себе внимания, — сказала Кэтрин, устремляя на нее пронизывающий, если не сказать суровый взгляд. — Репутация аспирантов, а в особенности аспиранток — материя хрупкая. В университетских кругах и сейчас предостаточно тех, кто склонен считать плоды таланта и упорной работы результатами чьих-то личных предпочтений и продвижения через постель. Хорошо, если вы не подадите ни малейшего повода усомниться в том, что все ваши достижения заработаны честно, посредством усердного труда.

— Профессор Пиктон, клянусь вам, на семинарах по Данте мне не делалось никаких послаблений. Я выкладывалась по полной. Потому он и попросил вас оценить результаты моей работы.

— Уверена, что это так. Но вы обманули меня. Должна вам признаться, это меня немного огорчило. — (Джулия с нескрываемым ужасом смотрела на свою руководительницу.) — Тем не менее я понимаю, почему не удостоилась вашего доверия. Полагаю, Габриель запретил рассказывать мне о ваших отношениях. На него я тоже сердита, однако я перед ним в долгу. Подробностей вам рассказывать не стану. — Профессор Пиктон задумчиво потягивала портвейн, глядя в пространство. — Когда я училась в Оксфорде, у тамошних преподавателей было постыдное обыкновение заводить романтические отношения со студентками. Иногда эти отношения соответствовали современным понятиям о домогательстве. Но бывали и случаи искренней любви. Я видела и то и другое. — Кэтрин уставилась на Джулию немигающим взглядом. — Мне известна разница между мистером Уиллоуби и полковником Брэндоном. Надеюсь, вам тоже.

На следующий день вечером Джулия пришла к Полу домой. Он пригласил ее на кофе, надеясь выслушать отчет о вчерашнем обеде у профессора Пиктон.

— Семестр закончился. Когда собираешься уезжать?

Джулия отхлебнула кофе:

— Я снимала квартиру до конца июля. Хочу поговорить с домовладельцем, чтобы позволил мне съехать в середине июня.

— После окончания магистратуры?

— Да. Отец обещал помочь с переездом.

Пол поставил кружку на столик:

— В июне я собираюсь в Вермонт. Ты могла бы поехать со мной. Я помог бы тебе перебраться на новое место.

— Отец хочет приехать на выпускную церемонию.

— Тогда поехали все вместе. Вы с отцом погостили бы у нас на ферме пару деньков, а потом мы отправились бы в Бостон устраивать тебя на новом месте. Ты собираешься поселиться в аспирантском общежитии?

— Пока не знаю. Судя по той информации, что мне прислали из Гарварда, поселиться можно будет не раньше августа. Значит, на полтора месяца нужно будет подыскивать жилье.

— У моего приятеля младший брат учится в Бостонском колледже. Давай я поговорю с ним. Спрошу, не знает ли он, где там можно снять жилье в поднаем. Половина населения Бостона моложе двадцати пяти лет. Студентов там — пруд пруди.

— Ты готов мне помочь с переездом и поиском жилья?

— Надеюсь, мне за это заплатят. Пивом. Кстати, я люблю «Кромбахер».

— Думаю, это мне по карману. — Джулия улыбнулась, и они чокнулись кофейными кружками. — Кто там на снимке? — спросила Джулия, указав на фотографию, запечатлевшую двоих мужчин и двух женщин.