погибнешь… Да и не пролезешь через эти чащи, тем более в темноте! – засомневался Ольховский.
– А мы с утренней зорькой из города двинем, а ночь на окраине переждем, – уверенно ответил Долматов. – Здесь все равно до утра никакого движения нет. Я за это время весь их режим гарнизонной службы изучил. Не один год в караулах провел. Знаю порядок.
– А если не получится?
– А если не получится, то, как у нас говорят: или грудь в крестах, или голова в кустах. Но попытаться надо. Все равно конец один. На зуб этим ползучим гадам, – выдал старшина и внимательно посмотрел на приближающиеся плоты. – Пошли, командир. А то скоро причалят. Харчи подвезли да баб в придачу. И новых. А куда же моих первых голубушек-то дели?
Ольховский тоже заметил, что среди прибывших девушек не было его прежних подруг. Но теперь, после всего, что произошло, иметь дело с новыми ему не очень-то хотелось. Тем более что среди них отсутствовала Дара. Но общаться-то надо, чтобы не выдать своих планов и узнать побольше… Авось да выйдет что из их авантюрной затеи!
Но этим планам не суждено было свершиться. Не успели девушки подняться на второй ярус пирамиды, а охранники – выгрузить корзины с продуктами, как на набережную выбежали несколько дикарей, что-то громко крича и призывно размахивая руками. Гребцы на плоту быстро передали оставшиеся корзины на пирамиду, схватили палки-весла и стали усиленно грести к противоположному берегу.
– Интересно, что у них там стряслось? Как думаете, Пантелей Егорович? – спросил Ольховский.
– Не знаю, командир. Но что-то больно засуетились. Как бы охрану не увеличили… Придется наш побег на время отложить, пока не успокоятся, – задумчиво ответил Долматов.
На набережной появилась новая группа дикарей. Но не простые воины, а вожди и шаманы. Среди них находился человек, чувствовавший себя явно белой вороной. Увидев его, уанка вдруг радостно закричали и стали приветственно махать руками.
– Это Лукки – молодой жрец уаминка. Он пришел в Нефтегорск вместе с верховным жрецом Иллайюком, – пояснил один из них.
– Судя по тому, как его уважительно принимают и он спокойно разговаривает с вождями – нас ждут перемены! – Ольховский повернулся к Долматову. – Как считаете, Пантелей Егорович?
– Надейся на лучшее, но готовься к худшему, – произнес старшина. – Не знаю, командир, все может быть. Давай дождемся нашего жреца, а там, как говорят на Украине, побачим…
Уже четвертые сутки флотилия спускалась по течению Большой реки.
Судя по атласу профессора Левковского, в будущем она имела название Уальяга. Та именно это река или нет – голову ломать не стали. В будущем так звали, пусть будет и в прошлом. Но не мудрствуя лукаво новороссы переделали название реки на свой лад, более привычный для русского уха: Ульяна или Улька.
Флотилию снаряжали в Нефтегорске. Она включала в себя четыре больших плота с высокими бортами, с десяток тримаранов и около сорока лодок-однодревок гуаро. Командовать экспедицией поручили капитану морской пехоты Павлу Кожемяке. Его заместителем назначили голландца Питера ван Лейдена. Кроме них в состав экспедиции входили еще полтора десятка новороссов и тридцать воинов-уанка. Те, кто был постарше, плыли вместе со своими семьями, а чтобы в дальнейшем между холостяками и женатыми не возникло ненужных проблем, мудрый вождь уанка Анко Альо «сагитировал» в путешествие свободных девушек своего племени. И, как говорится, с запасом. Может, кто захочет не одну жену завести!
Вождь гуаро Кхуко тоже не поскупился и выделил воинов с семьями. Это был род погибшего вождя вместе с его сыном Пачи. Новороссы сразу поняли, что таким способом Кхуко избавляется от Пашки, чувствуя в нем будущего конкурента. Как говорится: с глаз долой, из сердца вон. Кроме того, мужчины рода раньше плавали вниз по течению и были знакомы с местностью, а также с ее обитателями.
Всего под командой Кожемяки, вместе с женщинами и детьми, оказалось чуть больше двух сотен человек. Это, по здешним меркам, довольно крупное сообщество. С собой экспедиция везла необходимые для обустройства вещи и инструменты. Кроме того, Антоненко приказал выделить артиллерию в виде двух ротных минометов и одной легкой катапульты с соответствующим боезапасом. Присутствовала и огневая
