мммм…

Что ответил левый бандит своему напарнику Ерохин не расслышал: грубый пинок чуть ниже спины отвлек его от подслушивания.

– Шагай, давай, чебурашка хренов.

Глубоко выдохнув, Ерохин медленно двинулся в указанном конвоиром направлении. Благо, идти долго не пришлось, и вскоре солдат оказался с обратной стороны центрального здания, у обшарпанной двери, выкрашенной в ядовитый зеленый цвет. Бандит оттолкнул рядового и постучал. Ерохин обдумал и снова с сожалением отбросил мысль о нападении на Егорку, чувствующего себя слишком вольготно в присутствии пленного. И как он с такими навыками до сих пор в Зоне жив остался?

Открыл дверь рослый крепыш, одетый в синюю вязаную кофту с вышитыми оленями. Черные джинсы с рацией на ремне, высокие «берцы», кобура на поясе.

Крепыш окинул Егорку и Ерохина внимательным взглядом. Сделал шаг в сторону, освобождая проход.

– Пишли. – Егорка махнул стволом пистолета, указывая внутрь.

– Нет, – сказал вдруг здоровяк, и по тону его становилось понятно, что возражений он не потерпит. – Ты остаешься тут, а этого, – бандит кивнул в сторону Ерохина, – я сам отведу.

Егорка хотел возразить, но крепыш легко втащил пленника в помещение и захлопнул за ним дверь.

– Васильев, фраера не доставили еще? – раздалось из рации.

– Уже веду, – ответил бандит.

Вот, оказывается, кто такой Васильев. Фамилия, кажущаяся кличкой, снова показалась странно знакомой. Спустя несколько секунд Ерохина осенило.

– Ты тот самый Васильев? Ветеран Зоны, картограф, авторитет среди сталкеров? – с неподдельным удивлением спросил Ерохин. – Пропавший неизвестно куда вместе со всеми своими картами?

– Я что, давал команду «голос»? – Васильев враждебно посмотрел на Ерохина. – Шагай вон туда.

Ерохин послушно зашагал в глубь коридора, к лестничному пролету, видневшемуся слева. Обшарпанные стены внутри помещения были окрашены в темно-синий цвет. Большие окна заделаны металлическими листами, благодаря чему в помещении царил полумрак.

По левую руку шел ряд дверей, ведущих в какие-то кабинеты. На стене справа висело несколько выцветших агитационных плакатов времен СССР. Среди них резко выделялся «улучшенный» плакат с идущим по железнодорожным путям мужчиной, позади которого виднелся приближающийся товарный состав. Украшала картинку подпись от руки: «Смело по шпалам я пьяный хожу, если раздавят – кишки покажу. Товарищ, не бойся смерти!»

Ерохин поднялся по лестнице и очутился в похожем коридоре: такие же стены, такие же двери.

– Нам туда. – Васильев указал на самую дальнюю дверь, оббитую дерматином. – И быстрее, а то плетешься, как черепаха беременная.

Ерохин беспрекословно ускорил шаг и вскоре они оказались у нужного кабинета. Бандит постучал в дверь и, пропустив Ерохина, вошел следом.

В тускло освещенном кабинете, за грубо сколоченным деревянным столом, заваленным ворохом бумаг, сидел человек и что-то писал. За ним стоял шкаф, две нижние полки которого занимали папки, а две верхние пустовали. Слева располагалась кровать, прикрытая пледом, служившим одновременно и одеялом, и покрывалом.

– Вот, Сергей Григорьевич, привел вам пленника, – доложил бандит, переминаясь с ноги на ногу.

– Свободен, – буднично махнул рукой Сергей Григорьевич. – Подожди за дверью.

Васильев бросил косой взгляд на Ерохина и вышел. Солдат, сложив руки за спину, остался стоять, разглядывая комнату и ее хозяина.

– Ну, чего стоишь, – бандит оторвался от бумаг и посмотрел на пленника. – Садись.

Рядовой сел на стул с другой стороны стола. Хозяином кабинета оказался совершенно лысый человек, с морщинистым лицом, кривым, не раз сломанным носом, крупным волевым подбородком и двухнедельной щетиной. На правом глазу виднелось бельмо, а на левой руке не хватало двух пальцев. Сергей Григорьевич