но как раз в этот момент со стороны стойки донеслось несколько удивленных болезненных вскриков.

«Я же всегда знала об отношении ко мне матушки, – убеждала себя Маграт, укрывшись за накаленными стенами своего замешательства. – Просто никогда не думала, что она когда-нибудь выскажет все это вслух. И ведь она же не извинится, потому что не такой она человек. Считает, что всякие гадости, которые тебе наговорят, быстро забываются. А я так хотела, чтобы мы с ней снова стали друзьями. Если только у нее вообще могут быть друзья…»

– А вот и мы, – объявила нянюшка Ягг, возникая из толпы с подносом в руках. – Фруктовые напитки, извольте вам.

Она уселась и окинула подруг подозрительным взглядом.

– Из бананов, – добавила она в надежде высечь из обеих ведьм хоть искорку интереса. – Помню, наш Шейнчик однажды привез банан. Ну и смеху было! Я этого здесь спрашиваю: «Какие у вас тут пьют фруктовые напитки?» – вот он мне и сделал. Из бананов. Банановый напиток. Вам понравится. Здесь все это пьют. Там бананы.

– Да, ничего не скажешь… вкус странный, – подтвердила Маграт, осторожно пробуя свой. – А сахар там тоже есть?

– Скорее всего, – ответила нянюшка.

Она бросила взгляд на задумчивое, нахмуренное лицо матушки, вытащила карандаш и профессионально облизнула кончик.

«…А уш вот што здесь харошива так эта што напитки тут оч. дишовые, один называется Банановый дакири и зделан он в аснавном из каковато Рома с банананами[19]. Чуствую он харашо на миня действуит. Здесь оч. сыро. Надеюсь найдем где пириначивать, да думаю што найдем патамушта Эсме всигда или сама выходит ис палажения или ее выводют. Вот нарисавала бананананановый дакири сами видити он пустой до донышка. С любовью, МАМА».

В конце концов они нашли конюшню. Вот и здорово, благодушно констатировала нянюшка Ягг, в конюшне будет даже теплее и чище, чем в любом ихнем хотеле, и вообще, в заграницах миллионы людей с радостью отдали бы правую руку за такое удобное, сухое место для ночлега.

Но это было все равно что резать лед пилой из мыла.

Ведьмам поссориться – что подпоясаться.

Маграт никак не могла заснуть и лежала в темноте, подложив под голову котомку с одеждой и слушая, как капли теплого дождя стучат по крыше.

«С самого начала все пошло не так, – думала она. – Даже не знаю, и почему я позволила им отправиться со мной? Я взрослая девушка и способна сама со всем справиться, во всяком случае хотя бы раз, но они всегда обращаются со мной так, будто я… будто я какая-нибудь мокрая курица. И почему я должна мириться с вечными ее придирками и грубостью? Да и вообще, кто она такая? Что бы там нянюшка ни говорила, к ведьмовству она практически не прибегает. На самом деле большую часть времени она только орет и пугает людей. Нянюшка, напротив, желает добра, но она совершенно лишена чувства ответственности, я думала, что умру со стыда, когда в таверне она начала распевать „Песню про ежика“. Надеюсь, там никто ничего не понял…

А фея-крестная здесь я. Сейчас мы не дома. В заграницах все должно делаться иначе, не так, как у нас…»

Она поднялась на рассвете. Другие две ведьмы еще спали, хотя слово «спали» чересчур мягко характеризовало те звуки, которые издавала матушка Ветровоск.

Маграт натянула свое лучшее платье – зеленое, шелковое, – которое, к сожалению, изрядно помялось. Затем вытащила бумажный сверток и осторожно развернула свою оккультную бижутерию. Оккультную бижутерию Маграт приобретала, чтобы хоть ненадолго забыть о том, что она – Маграт. В общей сложности этой бижутерии скопилось у нее три большие коробки, но ничего не помогало – Маграт упорно оставалась собой.

Она тщательно как смогла вытряхнула из волос солому. Потом распаковала волшебную палочку.

Жаль, нет зеркальца, чтобы посмотреться!

– У меня есть палочка, – тихо произнесла она. – Не понимаю, зачем мне чья-то помощь. Ведь Жалка велела передать им, чтобы они со мной не ходили.

Ей вдруг вспомнилось, что Жалка не больно-то на этом и настаивала. Кроме того, всем известно: если велишь матушке Ветровоск и нянюшке Ягг ни в коем случае не помогать, они тут же поступят наоборот, пусть даже назло. Маграт очень удивило то, что столь умная женщина, как Жалка Пуст, упустила из виду сей важный факт. По-видимому, тут она задействовала какую-то свою психолологию – одни боги знают, что это такое.

Стараясь не шуметь, чтобы не разбудить двух спящих ведьм, Маграт открыла дверь и осторожно вышла из конюшни во влажный воздух. Подняв волшебную палочку, она приготовилась подарить миру все, чего только он ни пожелает.

Вот было бы здорово, если бы он пожелал сейчас тыкв.

Когда дверь скрипнула, нянюшка Ягг приоткрыла один глаз.

Приподнявшись на локте, она зевнула и почесалась. Потом порылась в шляпе и выудила свою трубку. После чего толкнула под ребра матушку Ветровоск.

– Да не сплю я, не сплю, – отозвалась матушка.

– Маграт куда-то собралась.

– Ха!

– А я пойду раздобуду чего-нибудь поесть, – пробормотала нянюшка.