membrance), это рас-познавание (re-cognition) фактически представляет собой пере-открытие частей нашей личности, отзеркаленных Другим. Когда эти чувства взаимны, то играют виолончели, на небе вспыхивают зарницы, возрождается надежда, обновляется мир. А потом начинается процесс устранения взаимных проекций. Но ничто не причиняет такую боль, как осознание тщетности спроецированной надежды, ничто не наносит такого вреда, как возрождение этой надежды. Как раз это возрождение надежды и эта теневая природа влечения называется романтикой. Как это ни парадоксально, но именно такой поиск отзеркаливания Другим является основой психодинамики нарциссизма, который формируется вследствие недостаточного эмоционального отзеркаливания ребенка любящим и заботливым родителем.

Одна пациентка рассказывала мне, что ее страдавший нарциссическими расстройствами отец просто «влюбился в себя», посмотрев снятые ею видеофильмы. Он вернулся во Флориду, взяв копии этих фильмов со своим участием и регулярно на себя смотрел. Она размышляла о том, что ее жизнь была бы совершенно иной, если бы он больше смотрел телевизор, а не использовал свою маленькую дочь в качестве отзеркаливающего объекта.

Люди, искренне верящие в идею романтических отношений, безусловно, со мной не согласятся, но при этом они будут оставаться во власти иллюзии о существовании Доброго Волшебника. Читатель, нахмурившись, спросит: «Но разве в жизни не существует романтики? Неужели нет ничего, что сделало бы жизнь увлекательной и интересной?» Конечно, есть! Как раз в этом и заключается вся прелесть проекции.

Несомненно, что никакие написанные здесь слова и фразы не смогут остановить процесс проецирования, если мы не сможем полностью себя осознать. Если мудро посмотреть на историю своих отношений, нам придется признать, что в начале их мы находились в одном состоянии, а в конце — в совершенно другом. Если бы человек мог непрерывно сохранять такое состояние романтического возбуждения, он бы, наверное, предпочел в нем остаться, но это невозможно. (Мне вспоминается, как буддиста Алана Уоттса спросили, почему он не может все время оставаться в состоянии сатори. Он ответил: «Потому что этого не выдержит кровеносная система».) Психическую энергию нельзя остановить — она постоянно находится в динамике: движется, возникает, исчезает, появляется в другом месте — именно поэтому древние греки считали Эроса самым юным богом. Разумеется, радость от присутствия Другого, доверие, заботливое внимание и согласие могут длиться долго. Мы знаем слово, которое обозначает это продолжительное чувство; это слово — любовь. Она не столь иллюзорна и заразительна, как романтическая влюбленность, зато обладает способностью длиться.

В конечном счете, благополучие и перспектива любых близких отношений будут зависеть от желания каждого партнера взять на себя ответственность за вертикальные оси — за отношение к своему бессознательному материалу. Представляется, что это логично и даже легко сделать, но оказывается, что нет ничего труднее. Основное бремя, которое ложится на любые отношения, вызвано и нашим нежеланием взять на себя ответственность, и огромными масштабами стоящей перед нами задачи.

Требуется немало мужества, чтобы задать фундаментальный вопрос: «Из того, что я хочу от этого Другого, что я должен сделать для себя сам?» Например, если я хочу, чтобы Другой позаботился о моей самооценке, то мои ожидания направлены не по адресу. Если я жду, что Другой будет добрым родителем и позаботится обо мне, значит, я еще не слишком взрослый. Если я жду, что Другой избавит меня от страхов и ужасов во время жизненного странствия, значит, я уклоняюсь от главной задачи и основной причины моего пребывания на земле.

Мы должны спросить себя относительно каждой проекции: «Что это говорит обо мне?» И все, что мы спрашиваем о Другом, нам нужно спросить о себе. В силу бессознательного происхождения проекций потребность в такой работе обычно появляется только из-за страданий, возникающих при ослаблении проекции. Вместе с тем только взяв на себя решение героической задачи освобождения Другого от своих проекций, мы можем сделать для него максимум возможного — полюбить его. Как однажды заметил Махатма Ганди: «Трус не может проявлять любовь; это прерогатива смелых». Проецирование, растворение в другом, «возвращение домой» происходят без особых усилий; полюбить непохожесть на себя другого —